Совсем как ее мать.
Ее работа – единственное, в чем она сейчас уверена. Нечто постоянное посреди временного. Даже то умиротворение, которое она чувствовала, казалось ей очень хрупким. В любой момент все может кончиться.
Да, она чувствовала себя под защитой Джанлуки, но скорее в каком-то физическом смысле. Он готов сделать все для женщины, родившей ему сына.
Но в эмоциональном плане нет ничего.
Он отчужден. Холоден. И он весь в работе. Иногда работает дома, но все-таки вращается в деловых кругах, в то время как она превратилась в скучную домохозяйку.
Еще немного – и он перестанет считать ее привлекательной.
– Да, конечно, я хочу снова работать, – тихо ответила она.
Джанлука налил себе кофе. Должен он удивиться? Расстроиться?
Он сжал губы. Конечно, нет. Обстоятельства изменились, не изменилась Айслинг. В душе она осталась той же бизнес-леди, что и была.
– Значит, нам нужно найти няню, – отозвался он, кидая сахар в чашку.
– Няню? – повторила. Айслинг.
Он едва взглянул на нее.
– Si, cara. Когда оба родителя работают, другого варианта не остается.
Он отвернулся и углубился в чтение газеты.
Айслинг смотрела на его затылок и думала, что он чересчур холоден сегодня. Даже создавалось впечатление, что он намерен поссориться с ней.
– Джанлука, – нерешительно начала она, – скажи, что-то не так?
Он холодно улыбнулся ей.
– Почему что-то должно быть не так? У нас прекрасный ребенок, и мы с тобой хорошо уживаемся вместе. Ты знакома теперь с моими друзьями, вы хорошо ладите. Мы с тобой разговариваем, общаемся, а ночами ты становишься ведьмочкой в моих объятиях, – он приподнял брови. – Чего еще может желать мужчина?
Напряжение между ними стало почти невыносимым. Его последние слова показались ей издевкой.
– Тогда надо дать объявление, что нам нужна няня, – сказала она, подавив в себе желание дать волю слезам.
* * *
Они общались с каждой претенденткой вместе, хотя Айслинг предпочла бы сделать это сама.
– Разве это не моя обязанность? – как-то спросила она. – Зачем тебе отвлекаться на такие вещи?
– Неужели ты не слышала всех этих страшных историй о нянях, которые издеваются над детьми? – недовольно спросил Джанлука. – Я бы хотел сам видеть, с кем мы имеем дело. Если ты не против.
Ей пришлось согласиться.
Было очевидно, что няня будет итальянкой, а Айслинг еще плохо говорила на итальянском языке. К своей досаде, она поняла, что предложения от молодых девушек даже не хочет рассматривать. Хотя дело было скорее не в возрасте. Она видела, с каким вожделением смотрела на ее мужа сорокалетняя вдова.
Неужели она станет одной из тех женщин, которые живут в постоянном страхе, что их мужья заведут отношения на стороне?
И будет ли этот страх необоснованным?
– Может, ты объяснишь критерии, по которым отсеиваешь претендентов? – иронично поинтересовался Джанлука.
– Я должна почувствовать, что это именно тот человек, – заупрямилась Айслинг. Если хотя бы еще одна девушка будет стрелять глазами в его сторону, она больше не сможет сдерживаться. – Назови это женской интуицией.
В конце концов они сошлись на Кармеле. Ей было всего двадцать, но девушка была на удивление серьезна. Айслинг в глубине души надеялась, что Клаудио не сильно привяжется к няне.
Очень скоро она поняла, что няня сильно отличается от остального обслуживающего персонала. Прислуга выполняла свою работу и исчезала, а няня присутствовала постоянно.
Для Айслинг это было непривычно.
Рядом всегда находился посторонний человек. Очень скоро Айслинг начала думать, что у них и правда что-то не так.
Кажется, пришла пора поменять семейный уклад.
Вечером Айслинг поднялась к себе раньше обычного, чтобы померить свои деловые костюмы. Она услышала, как дверь в ее комнату открылась. Повернувшись, она встретилась взглядом с Джанлукой.
– Деловой костюм, – оглядев ее, произнес он.
– Именно так, – холодно отозвалась она.
– Какие планы?
– Сьюзи говорит, что есть хорошая работа в Париже. Она настаивает, чтобы этим занялась я. К тому же я немного говорю по-французски.
– Ты собиралась сказать об этом мне?
Она уловила в его голосе обвиняющие нотки.
– Джанлука, конечно, я сказала бы тебе! Мы ведь за этим наняли Кармелу. К тому же еще ничего точно не решено.
– А мне так кажется, что ты уже все решила.
– А ты будешь возражать, если я уеду?