62 
В глубине души Шарлотта мечтала о тихой, достойной жизни, которую она видела на Тилни-стрит.
— Я полагаю, — скорчив гримасу, произнесла принцесса Уэльская, нам следует предстать перед герцогиней.
В ее тоне сквозила ирония. Разве так следовало говорить о своей матери?
Они прошли в грязную комнату, которую герцогиня Брауншвейгская отвела под свою гостиную. Это было жалкое зрелище. Никакой это не дворец, а просто комната в убогом старом доме. У герцогини было всего две служанки, однако она вела себя так, словно ее сопровождала целая свита.
Бабушка сидела на старом стуле, как на троне, и надменно посмотрела на лакея, провозгласившего у дверей:
— Ее Высочество принцесса Уэльская и принцесса Шарлотта.
Герцогиня Брауншвейгская посмотрела на внучку.
— Подойди сюда, Шарлотта, сядь рядом со мной, — сказала бабушка. И добавила, взмахнув рукой: — Подать принцессам стулья.
Когда стулья были поданы, принцесса Уэльская села, широко раздвинув ноги и упершись ладонями в колени — именно так, как, по уверениям наставниц Шарлотты, принцессам сидеть не подобало.
Шарлотта обвела взглядом комнату. Грязнее она, пожалуй, не видала. И мебели тут почти нет... Шарлотте стало жалко старушку, которая отчаянно пыталась сохранить в такой обстановке свое королевское достоинство. А еще девочка рассердилась, представив себе, какие апартаменты могли бы предоставить ее родственники герцогине. Кенсингтонский дворец, Виндзор, Букингемский дворец, Кью... да даже Сент-Джеймс! О, какой позор!
— Бабушка! — порывисто воскликнула Шарлотта. — Вам не следует тут находиться. Вам нужны красивые апартаменты.
— Моя дорогая Шарлотта, я же в ссылке. И должна довольствоваться тем, что мне предоставили…
— Но это... позор!
— Это Старая Бегума постаралась, — со смешком вставила Каролина. — Она нас всех ненавидит и радуется при мысли о том, что ее враг живет в таком месте.
«Ну и злюка все-таки королева! — подумала Шарлотта. — Как можно поступать так со своей золовкой?» А герцогиня вдруг расхныкалась.
— Признаюсь, я ждала другого отношения, моя дорогая Шарлотта. Когда-то я была здесь очень важной дамой. Я ведь старшая из принцесс, мой брат так меня баловал. Ведь король — мой брат, ты же знаешь. Но он не виноват. Бедный! Я всегда говорила, что сердце у него доброе, а вот с головой плохо. Он, конечно, обошелся со мной нехорошо. Однако бедный Георг в очень плачевном состоянии. Я была потрясена, увидев его. Он все время говорит, говорит... и никто не понимает о чем.
— А? Что? — передразнила короля принцесса Уэльская. — И все-таки он добрый человек. Когда я сюда приехала, то даже пожалела, что мне придется выйти замуж не за него, а за принца Уэльского. Уверяю вас, тогда бы все сложилось иначе. Король ко мне неравнодушен. У тебя, моя любезная Шарлотта, было бы шесть или даже семь братьев и сестричек, если бы я обвенчалась с добрым, слабоумным Георгом!
— Ты никогда не умела вести себя прилично, — с неожиданным высокомерием произнесла герцогиня. — Будь сдержаннее, Каролина. — Она повернулась к внучке. — Когда твоя мать была маленькой, она причиняла нам столько беспокойства! Какой же она была необузданной! Я бы тебе много чего могла порассказать. Может, когда-нибудь и расскажу... Впрочем, меня тоже обвиняли в несдержанности. Мадам де Херцфельдт... любовница моего мужа... жила во дворце, когда туда прибыла я. «Женитьба — еще не повод для того, чтобы я расстался с любовницей», — заявил мне супруг. Как тебе это нравится?
— Шарлотта была бы от него в восторге, — вставила принцесса Уэльская. — Он был великим человеком... замечательным воином.
— Он погиб в Йене. Подлый Наполеон! Ну когда мы сможем спать спокойно? Только представь... его солдаты расхаживают по нашей прекрасной стране... хотя, вообще-то, меня эта страна мало волнует. Я всегда считала своей родиной Англию... и для меня было утешением вернуться сюда. Но я не ожидала, что меня поселят в такой... дыре. Разве здесь можно вести жизнь, достойную моего положения? А? Хотелось бы мне знать! Но эта злобная старуха... она всегда меня ненавидела. Я поняла это, как только она приехала в Англию. Мекленбург-Стрелиц! Это же такой жалкий род! И вначале она держалась смиренно... О, это хитрая лиса! Хотя она больше похожа на крокодила. Королева Шарлотта! Да, ей очень хотелось проявить свою власть! Но я сказала: «Нет! Этому не бывать!» Моя матушка была тогда еще жива, и Георг был в своем уме... Тогда он слушался маму, а не коротышку Шарлотту.
62 
