20 
За то время, что детектив не видел Клотарио, тот не очень изменился. Его лицо сохранило суровое и угрюмое выражение, хотя морщин стало больше, да и сам старик как-то ссутулился. Сын, шестнадцати или семнадцати лет, видимо рожденный, когда его уже и не ждали, до странности походил на отца, был таким же сухощавым и жилистым. От них обоих, синхронно очищающих от побегов каждый свое дерево, исходило ощущение мощи, силы и энергии. Оба одновременно заметили Рикардо и прекратили работать.
Купидо приблизился к ним, они смотрели на него без проблеска любопытства, с самого начала зная причину, по которой он пришел на это оливковое поле.
– Я хотел бы задать вам пару вопросов, – обратился сыщик к старику.
Второй раз за два последних часа он говорил одни и те же слова, и Рикардо прикинул, сколько же еще раз ему придется повторить их, прежде чем он узнает всю правду, и сколько еще лжи ему придется выслушать...
Клотарио кивнул головой с покорностью, отличавшей его вот уже двадцать лет, с тех пор как он вернулся в Бреду после безрезультатных поисков сбежавшей дочери. Он считал, что обесчещен, хотя уже тогда окружающие воспринимали произошедшее скорее как смехотворную историю, нежели трагедию, и совсем не выказывали старомодной нетерпимости, пронизывающей все деревенские привычки.
– Меня наняли искать убийцу вашей племянницы, – проговорил Купидо в надежде, что его слова сочтут не вызовом, а лишь простым способом объяснить свои полномочия. Клотарио его знал, и знал, чем он занимается.
– Кто? Этот тип, утверждающий, что он ее жених? – вмешался сын, прежде чем заговорил отец.
– Да, – ответил Рикардо, удивившись презрению и нервной отроческой торопливости, с которыми были сказаны эти слова.
Парень повернулся к дереву и продолжил работу с еще большим рвением. Детектив был вынужден повысить голос, чтобы его услышали.
– Он вам не нравится?
Клотарио поднял голову, и Купидо заметил, что в его грязных и жестких волосах застряло несколько щепок; но сын снова опередил старика:
– Да, он нам не нравится.
Детектив ждал продолжения, но парень счел за лучшее замолчать. Тогда Рикардо подошел к старику.
– Расскажите мне о Глории, – попросил он и с удивлением понял, что первый раз произнес это имя и будто открыл ее для себя заново. Ведь до сих пор все рассказанное о ней было прологом (необходимым, но совершенно бесплодным) к этому моменту.
– Мне, в принципе, нечего сказать. Общались мы не много, хотя в последние месяцы, когда она начала приводить в порядок дом, виделись чаще, чем раньше. Возможно, будь мы с ее отцом хорошими братьями, и она была бы племянницей получше.
– Вы были в ссоре с ее отцом?
– У нас не было близких отношений. Он заходил к нам пару раз, когда приезжал в Бреду, звонил на Рождество. Он жил в Мадриде, катался как сыр в масле. А то, что мы отдалились друг от друга, так это было давно, и дочь его тут ни при чем. Против нее я ничего не имел. А вот ее отец мог бы мне помочь, когда уже жил в Мадриде, а я собирался в Африку. Мог бы взять меня к себе. Но он этого не сделал, – сказал старик с затаенной обидой в голосе.
Купидо в очередной раз удостоверился, как долго могут держать в себе ненависть эти сельчане, любящие красное вино и вельветовые штаны; они способны десятилетиями хранить воспоминание о том, что с ними один раз обошлись пренебрежительно, как хранят на чердаке старые инструменты, назначения которых уже никто не знает, или огромные, почерневшие от времени ключи, которыми уже не открыть никакой двери. В городе, подумал он, все проходит быстрее, там ничего не хранят долго, в том числе и злобу.
– А Глория?
– Глория не хотела об этом ничего знать. И с нами никогда на эту тему не говорила. Она заезжала к нам время от времени и старалась быть вежливой, но говорить нам было особо не о чем.
– Глория была другой, – опять вмешался сын, подходя к очередному дереву. Его восхищенный тон и изменившийся голос очень удивили детектива. Парень начинал его беспокоить. До сих пор о нем никто не упоминал. Он даже не знал его имени.
– Она была у вас накануне?
– Накануне?
– Накануне убийства.
– Нет, – сказал старик. – Мы не знали, что она приехала сюда на выходные. Утро субботы мы провели на этом же самом месте за тем же самым занятием. До следующего дня мы и не знали, что ее уже нет в живых.
Детектив хотел спросить, видел ли кто-нибудь, как они работали здесь в половине одиннадцатого утра, но не решился. Ведь он не был лейтенантом.
20 
