62 
Пока что все шло успешно, но Марго не собиралась позволять гнусной Ребур оказывать влияние на короля. И готовила Фоссезу к роли королевской любовницы. Марго обратила на нее внимание мужа во время одного из самых увлекательных балов, которые замышляла с приезда в Беарн.
Марго великолепно выглядела в алом бархате с драгоценными камнями. Рядом с ней находилась ее хрупкая фрейлина, маленькая Фоссеза, в белом атласном платье греческого покроя, с простым парчовым поясом на тонкой талии и парчовой лентой, не дающей ее длинным волосам спадать на прелестное юное лицо.
Марго своего добилась. Генрих танцевал с очаровательной Фоссезой и в тот же вечер увлекся ею.
Очень скоро Фоссеза лишилась невинности, и война, получившая название la Guerr des Amoureux [15], подготовленная министрами из королевского совета и их любовницами, началась.
Убедить Генриха развязать войну с королем Франции оказалось нетрудно. Он увидел возможность расширить свои владения и заодно отомстить за годы плена. Все его советники являлись сторонниками войны, потому что к ней их склоняли любовницы, в большинстве своем фрейлины королевы.
Такие города, как Ажен и Каор, входили в приданое Марго, но не перешли к Генриху, а с Варфоломеевской резни оставались занятыми католическими войсками. Генрих решил забрать то, что принадлежит ему.
Началась война, захват Ажена явился большой победой для гугенотов и лично для Генриха, отличившегося в бою.
Марго не хотелось совсем отказываться от брата с матерью, она тайком писала им, намекая, что делала все возможное для сохранения мира. Просила как об одолжении считать Нерак нейтральной территорией, поскольку она там. Генрих нашел это прекрасной мыслью и часто, устав от сражений, возвращался в замок отдохнуть и поразвлечься с женщинами, из которых теперь отдавал предпочтение маленькой Фоссезе.
Так называемую «войну любовников», затеянную столь беспечно, ни одна из сторон не воспринимала всерьез. Король Франции был возмущен, однако он согласился с матерью, что разумнее всего покончить с ней как можно скорее. Король Наваррский, увлекшись очаровательной маленькой Фоссезой, не хотел тратить на войну время, которое считал предназначенным для любовных утех.
Начались переговоры о мире, и король Франции решил отправить на них посла, достойного столь нелепого дела, — брата, герцога Анжуйского, которого ненавидел и презирал, но теперь допустил его в совет как своего единственного представителя. Екатерина Медичи, которой король доверял больше всех, отправилась в Периго с сыном, и там, в замке де Фле, был подписан мирный договор.
Франциску, состоявшему в тайной переписке с Марго и все не терявшему надежды стать правителем Фландрии, сестра написала, что, возможно, он сумеет завербовать в Беарне людей для своего войска, рекомендовала ему приехать с этой целью в Нерак и немного пожить. Герцогу Анжуйскому очень хотелось повидаться с сестрой и ее мужем, другом и старым своим соперником, поэтому он простился с матерью, возвращавшейся в Париж, и отправился ко двору сестры и зятя.
Марго, великолепная в голубом бархате, с плюмажем и с драгоценными камнями в волосах, устроила в честь приезда брата большой пир. Этот невысокий человек с рябым от оспы лицом и бегающими злобными глазами производил неприятное впечатление. В Наварре он казался таким же чуждым, как его сестра. Но в то время как Марго была здесь королевой, к тому же, по признанию даже самых предубежденных людей, очень красивой, герцог Анжуйский в глазах наваррцев был просто послом их старого врага, короля Франции, человеком, который менял веру в зависимости от обстоятельств.
Зять и шурин приветствовали друг друга насмешливо.
— Много воды утекло с тех пор, как мы оба были пленниками, — сказал шурин. — Теперь ты король с королевством — это лучше, чем быть незначительным королем, игравшим в теннис с месье де Гизом и улыбавшимся его оскорблениям.
— Я поздравляю себя с тем, что сохранил голову на плечах, это большая удача для незначительного короля-пленника, — засмеялся Генрих.
Франциск обнял его.
— Славные то были дни. Вспоминаешь Шарлотту?
— Иногда.
— К сожалению, мы увлеклись одной женщиной.
— Это скрашивало нам жизнь.
— Ты прав, брат. Теперь, наверно, дамы Наварры и Беарна, По и Нерака мечтают добиться улыбки своего короля.
— Я счастлив в своих подругах.
62 
