29 
– Как интересно! И вы стали друзьями?
– Нас обоих увлекает изучение Эдинбурга, – сказал Джеми.
– Меня это не удивляет. Он очарователен… такая история и многое другое.
Я была поражена. Город ее вообще не трогал. Я вспомнила, как она пела «Разве не жаль королевы Марии…»
– Итак, вы хорошие друзья… по-видимому, – продолжала она. – Это прекрасно. – Она подарила Джеми обольстительную улыбку.
– Осмелюсь предположить, что моя приемная дочь все рассказала вам обо мне.
– Все? – удивился он.
– Я полагаю, она сообщила вам, что я недавно в этой семье.
– Она не говорила об этом, – отвечал Джеми. – Я знаю только, что недавно вы провели медовый месяц в Венеции и Париже.
– Венеция! Восхитительный город. Эти очаровательные каналы. Мост Риальто. Город, полный волшебных сокровищ. Париж тоже не уступит… Лувр и всякие древности… Девина, почему ты не пригласишь мистера Норта домой?
– Я не думала… не знала…
– Ох, глупышка! Очень жаль, мистер Норт, что я не познакомилась с вами раньше. Девина прятала вас для себя одной. Вы должны познакомиться с моим супругом. Устроит ли вас завтрашний вечер? Приходите к обеду. Вы свободны? О… прекрасно. Компания будет небольшая. Только четыре человека. Пообещайте, что придете.
– С радостью, – сказал Джеми.
– Чудесно!
Она откинулась на спинку, и я поняла, что она будет сидеть, пока я не встану и не отправлюсь домой. Она много и с воодушевлением говорила и много смеялась. Джеми не отставал от нее. Я же мечтала спросить, что же он о ней думает.
К тому же я была обескуражена тем, что моя тайна открылась таким образом, и чувствовала легкое раздражение. Она вторглась в нашу с Джеми беседу в тот миг, когда нам так нужно было поговорить о нас самих.
Обед прошел в тягостной атмосфере. Джеми был явно подавлен принятыми у нас формальностями. Я подумала, что и еда в нашем доме не похожа на пасторскую. Внушительная внешность отца и его природная холодность тоже угнетали всех.
Отец был сама вежливость. Поблагодарил Джеми за мое спасение и задал множество вопросов о его изысканиях и его семье.
– Эдинбург, должно быть, очень отличается от вашей деревушки?
Джеми согласился и признал, что очарован городом.
– Мистер Норт пишет сочинение об Эдинбурге, – заметила я. – В нем он углубляется в далекое прошлое.
– Очень интересно, – откликнулся отец и продолжал: – А вы выросли в пасторском доме, и ваши родители до сих пор живут там?
Джеми ответил утвердительно. Обстановка была натянутой и чопорной. Зилла, конечно, вносила легкую нотку оживления, и я радовалась ее помощи.
Зилла рассказывала о Венеции и Париже, где ни Джеми, ни я не были. Она была так обходительна с Джеми и так старалась дать ему ощутить себя желанным гостем, что смягчала тот ритуал, к которому отец как будто хотел приобщить его.
Я чувствовала, что дело обстоит куда как серьезно и отец разочарован моим другом.
Он наверняка осуждал меня за промах – за то, что я разговорилась с незнакомцем на улице. Я же полагала, что для заблудившегося человека такие действия извинительны; однако если следовать церемониалу, то спаситель должен был проводить меня домой, а на другой день зайти и осведомиться, все ли у меня в порядке. И тогда моя семья должна была решить, заслуживает ли он приглашения в дом и продолжения знакомства со мной.
Джеми искренне порадовался, когда обед окончился. Я тут же спросила, что он думает о встрече.
– Мне не кажется, что твоему отцу я пришелся по нраву. Правда, он не знает, что мы с тобой помолвлены, но его реакцию на это нетрудно представить.
– Мне безразлично, что он скажет.
– И все же пока, я думаю, нам лучше не говорить ничего. Уверен, он не согласится иметь зятем бедного сына сельского пастора.
– С этим ему придется смириться.
– Он из тех людей, для которых условности стоят на первом месте.
Про себя я рассмеялась. Я подумала о Зилле, которую выбрал он, и вспомнила, как она кралась к нему в спальню. Я промолчала. Но твердо решила припомнить все это, если он когда-нибудь упрекнет меня за неприличное поведение.
– Итак, пока что, – продолжал Джеми, – лучше держать наши намерения в тайне.
Я согласилась с ним, и мы чудесно провели остаток вечера, мечтая о будущем.
По ходу нашего разговора он высказался и о Зилле.
– А твоя мачеха… совсем другой человек, ты согласна?
– В каком смысле другой?
– Она не похожа на твоего отца, веселая, смешливая. Не думаю, что она привержена условностям. Мне кажется, она будет на нашей стороне.
29 
