Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
213 
Я. Абрамов считал, что «„Драма“ — комический и вместе трагический, рассказ, в котором зло обрисован тип „сочинителя“, вечно читающего всем и каждому свои произведения и доводящего невольных, слушателей до полного осатанения…» («Книжки Недели». 1898, № 6, стр. 150).
О верности рассказа жизненной правде писал С. А. Венгеров. В то же время он относил «Драму» к рассказам, в которых «немало анекдотичности и даже прямого шаржа» («Вестник и библиотека самообразования», 1903, № 32, стр. 1329).
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, венгерский, немецкий, норвежский, польский, румынский, сербскохорватский и чешский языки.
В мае 1896 г. чешский переводчик Прусик сообщал Чехову: «Масса Ваших маленьких рассказов („Драма“ и др.) в переводе баронессы Билы появились в еженедельных газетах „Narodni Politika“ и „Hlas Národa“ и др. Вообще будьте уверены, многоуважаемый господин писатель, что так, как Вас, мало кого у нас любят из современных русских писателей» (ЛН, т. 68, стр. 750). В. Д. Чайльдс писал 20 апреля 1898 г., что он перевел несколько рассказов Чехова на английский язык, и среди них называл «Драму». В следующем письме от 19 июня того же года он сообщал, что издательство не нашло возможным их напечатать (ГБЛ).
Стр. 224. «Дело» — «Учено-литературный» журнал радикально-демократического направления, выходил в Петербурге в 1866–1888 годах.
ОДИН ИЗ МНОГИХ
Впервые — «Петербургская газета», 1887, № 161, 15 июня, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.
Вошло в сборник «Невинные речи», М., 1887.
Печатается по тексту сборника с исправлением по «Петербургской газете»:
Стр. 232, строка 1: ноет и куксит — вместо: поет и куксит.
Включая рассказ в сборник «Невинные речи», Чехов сократил две фразы.
В 1889 г. на основе этого рассказа он написал одноактный водевиль «Трагик поневоле».
Рассказ был замечен читателями, о чем свидетельствует, в частности, письмо к Чехову Н. А. Возницына, родственника О. Л. Книппер. Возницын, не найдя «Одного из многих» в марксовском издании, писал Чехову 26 ноября 1901 г.: «Позвольте, многоуважаемый Антон Павлович, мне лично от себя и от лица моих товарищей и добрых знакомых обратиться к Вам с просьбой не отказать включить в число рассказов, имеющих быть напечатанными Марксом в 10 томе, Ваш рассказ „Один из многих“, напечатанный раньше в „Невинных речах“, изд. журнала „Сверчок“, 1887 г. и не вошедший в 9-ть уже вышедших из печати т‹омов› изд. Маркса. В этом рассказе столько юмору и жизни, что мы все очень жалеем, если его не будет в новом симпатичном издании Маркса» (ГБЛ). Чехов ответил Возницыну 1 декабря 1901 г.: «Рассказ мой „Один из многих“ есть не что иное, как сокращенный водевиль „Трагик поневоле“. Водевиль этот был напечатан в „Пьесах“ изд. Суворина, а теперь его можно найти в VII томе изд. Маркса».
В 1890 г. рассказ был переведен на словацкий язык.
Стр. 233… что скажет княгиня Марья Алексевна?! — Перефразировка слов Фамусова из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (д. 4, явл. 15).
Стр. 234. …таращишь глаза на «Скандал в благородном семействе» или «Мотю»… — «Скандал в благородном семействе» — шутка в 3-х действиях Н. И. Куликова, М., изд. С. Рассохина, б/г. «Мотя» — переводной водевиль К. А. Тарновского (К. А. Тарновский. Театральный сборник пьес, т. 2. М., изд. С. Рассохина, 1878, стр. 153–184).
«Не говори, что молодость сгубила…» — Романс на слова Н. А. Некрасова (из стихотворения «Тяжелый крест достался ей на долю»). Стихи были положены на музыку многими композиторами.
«… Я вновь пред тобою стою очарован». — Песенная переделка стихотворения В. Красова «Стансы». У Красова: «Опять пред тобою стою очарован».
СКОРАЯ ПОМОЩЬ
Впервые — «Петербургская газета», 1887, № 168, 22 июня, стр. 3, отдел: «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.
Включено в сборник «Невинные речи».
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 258–264.
В сборник «Невинные речи» рассказ вошел лишь с одной поправкой.
Для собрания сочинений Чехов несколько сократил текст и внес многочисленные изменения. Была подчеркнута комичность всей безуспешной помощи «утоплому человеку», особенно явственная в поведении писаря — лица официального, облеченного властью. В его речи появились строгие, но нелепые вопросы, приказания и заключения. В речи мужиков были усилены черты добродушного комизма, введены характерно народные обороты.
213 
