Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
167 
— Ясно, — проговорил Александров, хотя по голосу Решетников почувствовал, что ничего ему не ясно. — Что еще?
— Еще… Пошли Валерию за сушками. С маком. И чаю с бергамотом пусть купит!..
Через полчаса Решетников был на центральном аэровокзале. Касса предварительной продажи уже не работала, диспетчер разговаривать наотрез отказался; с огромным трудом удалось привлечь начальника ЛОВД, он вызвонил старшего кассира, втроем они подняли документацию и только к одиннадцати часам обнаружили запись от семнадцатого апреля, согласно которой был продан билет на самолет рейсом Р-2395 до Вологды на имя Савельева Алексея Владимировича. Кассирша ни по одной из фотографий Савельева, разумеется, не опознала.
«Ну и что, что это тебе дает? — выйдя наконец на свежий воздух, прикурил Решетников. — Только то, что этот Савельев знал об отъезде Богдановича в среду еще семнадцатого числа? А зачем ему понадобилось лететь в Вологду? Проводница говорила, до самого Архангельска в купе к Богдановичу никто не подсаживался. Если бы он хотел присоединиться к Богдановичу, то летел бы до Архангельска, а…»
Он даже остановился посреди привокзальной площади, едва не угодив под «Мерседес». Никак не отреагировав на брань из салона, добежал до машины, твердя про себя: «Воссоединиться… соединиться… присоединиться», — чтобы не сбиться с догадки, не потерять нить, нашел блокнот в «бардачке», а в нем — расписание движения поезда № 16 Москва — Архангельск — подробное, со всеми остановками: где и в котором часу останавливается поезд, сколько стоит…
Больше других ему сейчас нужен был Столетник. В Женькиной башке, как в компьютере, умещались все линии, все детали, нюансы и точки пересечения всех дел, которые теперь вдруг вылились в одно большое и не столько запутанное, сколько опасное. И если в нем, в этом деле, потянуть не за ту ниточку — кого-то преждевременно вспугнуть, выдать непроверенную или недоказуемую версию — «пирамида», теперь уже обретшая для Решетникова реальные очертания, устоит, но сотрудников агентства наверняка постигнет участь Алика Нефедова.
Теперь Решетников не на шутку опасался за Женьку.
ГЛАВА 40
Шаровый, в коричнево-зеленых пятнах автобус с выступающим капотом, похожий на «Кубань», но, судя по звуку, с дизелем, укрепленный металлическим швеллером внутри и крытый местами бронированным листом, подали прямо к подъезду — так, что Женьку фактически никто не видел. Несколько рук его подхватили, грубо бросили на обитый дерматином деревянный диванчик, стоящий вдоль борта. С грохотом затворилась двустворчатая задняя дверь с маленьким окошком в густой решетке — единственным источником света.
И здесь он почуял неладное.
— Дайте мне мой телефон!
Но вместо ответа широкоплечий детина в камуфляжном комбинезоне без шеврона поднял с металлического пола закрепленную одним концом цепь, ловко продел в «браслеты» на его руках и защелкнул карабин в скобе у ног: теперь Женька не мог встать, руки приходилось держать между ног, слегка согнувшись.
— Куда вы меня везете?
— Сейчас увидишь.
Четверо масок не снимали — теплее им так было: что ли? — и только пятый, тот самый, что брал его на крыше, стянул с головы мокрую от пота лыжную шапочку. Коротко остриженные седеющие волосы, слегка приплюснутый нос, тонкие губы, массивный подбородок, плотно прижатые большие уши, лицо обветрено, глаза, кажется, серые…
— Так что там в сумке такое важное, из-за чего ты человека убил? — спросил он, проколов узника взглядом.
«По-крупному играют, сволочи, — сообразил Женька с опозданием. — Надо же, так проколоться!»
— Не знаю. Но думаю важное, если он перед этим двоих убил.
— Кого?
«Надо молчать. Знает он все прекрасно — меня проверить хочет. Надо молчать!»
Все, включая телефон, пистолет, фотографии подозреваемых, из его карманов изъяли. Неизвестный без маски листал удостоверение частного детектива. Остальное осталось в «бардачке» «Рено». Не очень много, но если «Кенвуд» он успел сбить с рабочей волны, то электронная записная книжка в «бардачке» содержала кое-что, нежелательное для огласки до поры.
— Частный сыщик, значит? — усмехнулся неизвестный. — Хорошую «крышу» ты себе придумал, нечего сказать.
— За что меня задержали?
— За убийство. Ты хотел отнять сумку у человека, стрелял в него, организовал погоню вместе со своими сообщниками. Он убегал. Ты загнал его на крышу и сбросил оттуда. Есть свидетели.
167 
