Сначала пролистывала абзацы, потом страницы
Думала , а вдруг сейчас будет интересно 
6 
Мамонт испытание выдержал, но победа далась ему кровью: пуля типа «дьяболо» со скоростью вылета из ствола сто двадцать метров в секунду угодила ему в лопатку, штык-нож рассек левую щеку, удар тонфой по голени заставил уйти с площадки хромая.
Сэнсэй энергичной походкой направился к воспитанникам. Купцы и приглашенные начальством гости, военные и штатские, стали расходиться. Господин в темно-синем плаще, человек в черной пуховке, из-под которой выглядывали брюки с широкими лампасами, и банкир задержались по просьбе начальника школы.
— Двенадцать человек допущены к последнему испытанию. Двоим предоставляется шанс выйти из «квадрата» вместе с теми, кто останется в живых. Так что приглашаю вас на охоту, господа! — торжественно произнес он.
Все заулыбались и одобрительно загалдели.
— Разве охотничий сезон не кончился? — спросил неискушенный банкир.
С площадки, на которой собрались выдержавшие экзамен воспитанники, послышался смех. Крепкие парни подхватили Сэнсэя на обагренные кровью руки и стали подбрасывать к небесам, восторженной разноголосицей выражая свои чувства по поводу какого-то радостного известия.
Плотный, нестарый еще человек с красным обветренным лицом, чьи штаны были отмечены наличием лампасов, снисходительно похлопал банкира по плечу:
— Нет, Аркадий. Охотничий сезон только начинается!
ГЛАВА 3
Долгих проводов Евгений не хотел («Не в эмиграцию едем», — отнекивался от предложения Нежина организовать эскорт до Шереметьева), поэтому в аэропорт его повез один Каменев.
— С мытарями не задирайся, Саныч, — наставлял директор агентства нового сотрудника. — У нас по налоговой части относительный порядок. Офис на сигнализацию ставить не забывай. Там техники на полмиллиона да оружейный сейф.
— Валерия, скажи ты ему, чтобы он меня не доставал, — стонал Каменев, — а то я в контору вообще не пойду, пусть ее Викентий сторожит!
В аэропорту их ждал сюрприз: у стойки регистрации билетов стоял Решетников с рукой на перевязи. Еще вчера они простились в больнице, Викентий о предстоящей выписке умолчал.
— Вик! — обняла его Валерия. — Ну зачем ты? Полежал бы еще, смотри, какой бледный. Как твоя голова?
— Голова — два уха, — ответил немногословный Решетников. — Меньше болит, когда нахожусь в вертикальном положении.
До объявления посадки они успели зайти в бар. Выпили на посошок, только Каменев не пил, чертыхался:
— Я знаю, зачем ты на меня этот «Рено» оформил!
— Да уж, Саныч, — смеялась Валерия, — теперь ты повязан: Викентий рулить не может — рука болит, да и машина его в ремонте.
Евгений поднял рюмку с коньяком:
— Пока, мужики! Спасибо за проводы. Держитесь тут. Задача перед вами стоит сложная: до моего возвращения ни во что не вмешиваться. Охранять только офис, следить только друг за другом, стрелять только сигареты.
— Разрешите выполнять? — спросил бывший полковник.
— Выполняйте!
— Викентий, дай сигарету!..
Лайнер «Эр Франс» серебрился на солнце. Евгений и Валерия оглянулись перед тем, как войти в салон, помахали на прощание Москве и друзьям — знали наверняка, что те никуда не уйдут, пока самолет не взлетит и не скроется в облаках.
ГЛАВА 4
В главном офисе Фонда содействия предпринимательству «Альтаир» на Старопетровском было оживленно. Полтора десятка журналистов из центральных газет, четыре телерадиокомпании и аккредитованные представители зарубежных СМИ заполнили небольшой конференц-зал. Мелькали фотовспышки, сновали по проходу телеоператоры с камерами; стол в президиуме пестрел диктофонами и радиомикрофонами с эмблемами компаний.
Презентация новой политической партии «Власть и порядок» близилась к завершению, приглашенных ждал роскошный банкет.
— «Маарив», Тель-Авив, Ривкин, — дождавшись своей очереди, представился один из спецкоров. — Вопрос к председателю Костромскому. Не кажется ли вам, что вашу партию точнее могли бы представлять организации с эмблемами Фобоса или Деймоса — спутников планеты Марс?
Наступила пауза, затем кто-то засмеялся, две девицы с электронными записными книжками даже зааплодировали. К депутату Госдумы Костромскому Борису Вадимовичу наклонился референт.
— Полагаю, ваши намеки, господин Ривкин, неуместны, — ответил Костромской, заметно нервничая. — Во-первых, нашу партию никакая организация не представляет, мы сами представляем себя. Во-вторых, мы имеем такое же отношение к фонду «Альтаир», как планета Марс к богу войны. Остается только удивляться тому, что, имея на руках устав и программу партии, вы ничего не поняли.
6 
