Глава 8

Ей снился сон. Ее снова окружала вода. Она плакала и захлебывалась. Из-за слез не могла понять, соленая ли вода. Крепкие водоросли опутали ноги и тянули ко дну. Она все реже выныривала на поверхность, а крик о помощи становился все слабее. Каким-то образом ей удалось вытянуть руку. Ладонь уперлась в чье-то тело. Тара попыталась открыть глаза.

— Адам?

— Я здесь, — прошептал он. — Не плачь больше, дорогая. Ты в безопасности. Я с тобой.

Она повторила его имя еще раз и опять погрузилась в сон.

С первыми проблесками рассвета она проснулась и услышала птичий щебет. Мгновение лежала неподвижно, наслаждаясь внутренним спокойствием, а потом попыталась встать. И вдруг обнаружила, что не может двинуться. Ее тело было словно схвачено железной скобой. Тара посмотрела через плечо, и у нее перехватило дыхание. Как будто часть ее сна превратилась в реальность. Адам был тут, он лежал позади нее, а его рука обнимала ее. Она еще никогда так не спала с мужчиной. Никогда. Джек никогда не был так нежен с ней. Даже после занятий любовью он отворачивался и засыпал, как будто отделенный от нее невидимой стеной.

Здравый смысл говорил ей, что она должна встать и уйти раньше, чем Адам проснется, потому что спать с ним в постели — это одно, а проснуться с ним рядом — это уже совсем другое. Это уже опасно.

Тара попыталась осторожно освободиться от его руки, но он обнял ее еще сильнее и пробормотал что-то сквозь сон. Его губы коснулись ее волос, и она почувствовала на коже теплоту его дыхания, когда он уткнулся ей в затылок. Но уже через мгновение он опять погрузился в глубокий сон.

Я немного подожду и опять попробую встать, подумала Тара, вздохнула и закрыла глаза. Но когда она проснулась, солнце уже светило вовсю. Тара была одна. Она медленно села, пытаясь отделаться от смутного чувства разочарования. Адам встал раньше.

Тара выскользнула из постели, вышла из комнаты и, проходя мимо ванной, увидела там Адама. Он только что помылся, его волосы были влажные, а вокруг бедер обернуто полотенце.

Адам улыбнулся.

— Доброе утро. Как спалось?

— Э-э… хорошо. — Ей показалось, что она краснеет. — Извините за эту ночь. И за то, что я так перепугалась. Я обычно не такая трусиха.

— Я уже понял, что вы не трусиха, — улыбнулся Адам, продолжая бриться.

Тара с ужасом подумала, что могла бы наблюдать за ним целый день.

— Но я увидел в ваших глазах страх еще тогда, когда мы впервые встретились.

Тара постаралась выдавить из себя что-то похожее на смех.

— Ерунда. Чего мне было бояться?

— Именно это я и хотел бы понять. — Он вымыл бритву. — Но если вам интересно мое предположение, то, я думаю, — жизни.

— В самом деле? — Тара распрямила плечи. — Должна признаться, жизнь у меня действительно чудовищная: работу очень люблю, семья меня поддерживает, есть собственный дом.

— Замечательно, — пробормотал Адам.

— Именно, — подчеркнула Тара. — Прошлой ночью все пошло наперекосяк: гроза, электричество, эта машина. Я немного перенервничала, только и всего. — Она помолчала. — Так что прошу прощения, что доставила вам столько хлопот.

Адам бросил на нее загадочный взгляд:

— Думаю, слишком поздно извиняться. Вы согласны?

Ее сердце бешено колотилось. Она нервно теребила пояс халата.

— Электричество появилось? — Боже мой, ее голос был как у школьницы.

— Еще нет. — Он откровенно ухмыльнулся, как будто прочитал ее мысли.

Тара понимала, что ей нужно немедленно найти повод, чтобы уйти.

— Пойду выпущу Мелюсин погулять, — сказала она, счастливая, что нашла нужный предлог.

— Я уже выпустил… И молока ей тоже уже дал. — Адам смыл с лица остатки мыла и ополоснул лицо водой.

— А-а… тогда я приготовлю кофе. Адам вытерся полотенцем и посмотрел на Тару — Нет, — сказал он обычным тоном. — Кофе не то, что сейчас нужно.

— Тогда… чай? — Таре казалось, что ее сердце сейчас вырвется из груди.

Легкая улыбка тронула губы Адама.

  30