Особенно,... 
85 
– Вот оно что! Да-да, ты прав, я припоминаю. А что там произошло?
– Какой-то мальчишка. Насколько я помню из газет, он потом покончил с собой.
Олауссон задумчиво кивнул.
– А что случилось? – спросил Стефан.
– По-видимому, ночью кто-то взломал квартиру Веттерстеда в Кальмаре. И один из соседей утверждает, что ты там был днем. Его описание сходится с тем, что дал Веттерстед.
– Конечно, я там был. Я искал Веттерстеда. Вышел какой-то старик и объяснил, где его искать – на даче на Эланде.
Олауссон положил бумаги:
– Я так и думал.
– Что ты так и думал?
– Что есть объяснение.
Стефан сделал вид, что удивился:
– Какое объяснение? Кто-то считает, что это я взломал квартиру? Я же нашел его на Эланде!
– Это всего-навсего вопрос. Только и всего.
Стефан решил не выпускать инициативы. Иначе все будет выглядеть подозрительно.
– Это все?
– В основном.
– Меня в чем-то подозревают?
– Вовсе нет. Значит, ты искал Веттерстеда, а его не было дома?
– Я думал, что звонок не работает, и крепко постучал в дверь. Вероятно, не помню точно, у меня мелькнула мысль, что он вполне может быть глуховат – ему же далеко за восемьдесят. Сосед услышал стук.
– И ты поехал к нему на Эланд?
– Ну да.
– А оттуда домой?
– Не сразу. Я просидел несколько часов в библиотеке. Потом останавливался под Ёнчёпингом – поспать.
Олауссон кивнул.
– Послушай, – сказал Стефан, – будь у меня планы вернуться и взломать квартиру Веттерстеда, ей-богу, я не стал бы днем барабанить в его дверь и привлекать внимание всех соседей.
– Ну разумеется.
Голос Олауссона прозвучал примирительно. Стефан почувствовал, что ему удалось направить разговор в нужное русло. И все равно ему было тревожно. Кто-то мог видеть его машину. И эта дверь в подъезде, хлопнувшая как раз в тот момент, когда он выходил из квартиры.
– Никто, конечно, и не думает, что это ты вломился в квартиру. Но надо ответить на их вопросы как можно быстрее.
– Я и ответил.
– А ты ничего не заметил, что могло бы им помочь?
– Что я должен был заметить?
Олауссон коротко рассмеялся:
– Мне откуда знать?
– А мне?
Стефан понял, что Олауссон ему верит. Он соврал так легко и ловко, что сам себе удивился. Он подумал, что самое время перевести разговор.
– Надеюсь, воры ничего особо ценного не взяли.
Олауссон вновь взял один из факсов.
– Они утверждают, что воры вообще ничего не взяли. И это довольно странно, если учесть, что Веттерстед утверждает, что в квартире много дорогих вещей, прежде всего предметов искусства.
– Наркоманы плохо разбираются в ценах на живопись. Откуда им знать, какие именно полотна пользуются спросом у скупщиков краденого и коллекционеров.
Олауссон продолжал читать факс.
– Там были кое-какие драгоценности и даже наличные. Нормальные воры обычно интересуются такими вещами. Но все на месте.
– Может быть, их кто-то спугнул?
– Если их было несколько. Но все указывает на то, что это был один человек, причем профессионал. Не случайный взломщик-любитель.
Олауссон откинулся на стуле:
– Я звоню в Кальмар и говорю, что расспросил тебя. Скажу, что ты не заметил ничего такого, что могло бы им помочь.
– У меня, понятно, нет доказательств, что ночью меня уже не было в городе.
– А почему ты должен что-то доказывать?
Олауссон поднялся и немного приоткрыл окно. Стефан только сейчас заметил, что в комнате довольно душно.
– Во всем здании духота, – пожаловался Олауссон. – Что-то с вентиляцией. Аллергики маются. В предварилке у всех болит голова. Но никто ничего не делает – как всегда, нет денег.
Он снова сел. Стефан заметил, что Олауссон поправился – живот выпирал над брючным ремнем.
– Я никогда не был в Кальмаре, – сказал Олауссон. – И на Эланде не был. Говорят, там очень красиво.
– Если бы ты мне не позвонил, я бы нашел тебя сам. Я же не просто так искал Веттерстеда. Это имеет отношение к делу Герберта Молина.
– Каким образом?
– Герберт Молин был убежденным нацистом.
Олауссон смотрел на него с удивлением:
– Нацистом?
– В молодости, еще до того, как поступить в полицию, он пошел добровольцем воевать за Гитлера. Воевал до самого конца войны. И тогда и позже он никогда не изменял своим взглядам. Веттерстед знал его в молодости, и они поддерживали контакты до самого конца. Должен сказать, что Веттерстед – крайне неприятный тип.
85 
