Последние отзывы

  33  

Я несусь к этому питающему меня свету. Несусь все быстрей. Быстрей быстрей быстрей. Голова кружится, теряю сознание. Нет сил, мой живот кружится мозг кружится язык кружится глаза кружатся. Это страдание, сердце охватывает паника. Можно умереть от страха, но нет, ты знаешь, что эта страна ничего у нас не берет, она только дает. Населяющие ее мертвецы ждут меня, я понимаю их язык, я несусь к ним.

Впереди на стенах туннеля возникают и двигаются люди, которых я знал. Их губы шевелятся, они что-то говорят мне, шепчут мое имя, их руки тянутся ко мне, хотят ободрить меня, в глазах беспокойство, в глазах уверенность, моя мать улыбается мне пятилетнему, Дани улыбается мне тридцатилетнему, мой отец тихо плачет, мне сорок, он недавно умер. Умершие и живые - все здесь, я несусь к свету, здесь даже кот, он жил у меня, когда я был маленький маленький кот кот кот быстрей быстрей.

У меня нет больше имени, нет. Мне наплевать на все мои преимущества, на богатство, на детские страхи, на смену дня и ночи. Мои годы, мой пол, мой голос, мои волосы, зубы, кожа - я теряю все, что составляло меня, я лишь принцип, молекула радости. Я несусь.

Черные силуэты шепчутся и дрожат, я несусь, их худые члены пляшут и извиваются, можно подумать, что какой-то вечно полыхающий огонь не дает им упасть, я несусь, я вижу так далеко, и я знаю, что не хочу больше ничего знать, быстрей, туда, к свету, нестись, кот, запрыгнул куда-то, свалился, я несусь. Любовь, никто не знает, что такое любовь, они ничего не поймут, нестись к свету и знать, что никакая преграда никогда… Я хочу всё.

Дани Лепек смотрела на спящего мужа. Во всяком случае, создавалось впечатление, что он спит. На его лице запечатлелся восторг. Куда-то исчезли надменность, скука, усталость. В стране, куда он, освободившись от плоти, переместился, царили тайна и уверенность.

Она несла дежурство. Сидела возле «объятого дивным сном», а тот лежал в волшебной лодке, и лодка мчала его вниз по священной реке, в иные края, о которых знал он один и о которых ему еще предстояло узнать. Она объяснила ему, что боится и не станет пробовать.

Дани несла дежурство, потому что «объятый дивным сном» не доверял никому, кроме своей жены. Он доверял ей свое тело, доверял себя, когда, лежа неподвижно, гулял по небесным полям и входил в одни за другими ворота запретной ночи под размеренную пульсацию реки, словно имевшей сердце.

На Дани был серый гимнастический костюм. На муже белая джелаба, так хорошо гармонировавшая с его волосами. Жюстен был нарциссичен даже в мелочах.

Еще несколько минут, и Дани может возвращаться к привычной жизни. Первый час путешествия был критическим из-за риска сердечного приступа. Жюстен установил в комнате реанимационное оборудование, и Дани научилась им пользоваться. Когда ее муж был «на колесах», у нее имелось добрых четыре часа, чтобы заниматься своими делами. Но ей вновь надо быть на посту к моменту его «возвращения». Жюстен требовал, чтобы она присутствовала, когда он будет просыпаться. Может, потому, что она олицетворяла собой все, что связывало его с реальным миром. Испытывал ли он страх от того, что каждое новое путешествие приближало его к черте, перейдя которую он уже не сможет вернуться к жизни? Потому что утратит интерес к чему бы то ни было, кроме своих химер.

В последние месяцы разрыв между сном и явью увеличивался. Жюстен приносил из своих странствий все более сильную ностальгию. Какой силы достигнет его страсть к черной стране? Через некоторое время после инъекции, когда у него начали дрожать веки и расширяться зрачки, он сказал своей жене: «Я, может быть, увижу Дарка, он там вместе с Мориа, они нашли друг друга, я поговорю с ним и узнаю…» Она должна внимательно следить за малейшими переменами в его настроении. Одно несомненно: она не оставит его отдавать концы в одиночестве.

Дани медленно повернула голову, рассматривая Комнату Мертвых, словно видела ее впервые. Купленные в Марракеше светильники делали ее похожей на гробницу. На белых оштукатуренных стенах выделялись золоченые фрески. Это были изображения сказочных животных и блестящего общества. Царствовала над всем, разумеется, богиня Исида. Ее огромная тиара была похожа на земной шар, покоящийся на двух крыльях. Исида - идеальная супруга и мать. Она дала жизнь Осирису - брату и супругу. Осирис - бог умерший и воскресший, бог-спаситель, поклонение которому обеспечивает жизнь в загробном мире.

Исида, Осирис, связанные навечно.

  33