Храм сатаны

Как только мы пересекли Ла-Манш и на горизонте показались очертания знаменитых белых утесов, ко мне, казалось, вернулось чувство реальности. То, что произошло той ночью, несомненно, явилось результатом удара по голове, который Обри получил от бандитов. Именно это обстоятельство временно изменило его поведение. Я искренне считала, что такие вещи возможны. Но кошелек… Он все еще немного беспокоил меня. Конечно, грабители могли испугаться, что убили Обри, и решили оттащить его в какое-нибудь уединенное место и запереть там, а сами тем временем удрали. Слишком смелое предположение, но все же я должна попытаться найти какой-то ответ на мучившие меня догадки, если собираюсь вести себя нормально, если хочу усыпить себя мыслью, что между нами ничего не изменилось. На самом деле изменилось многое, но мне следует спокойно проанализировать создавшуюся ситуацию. Я замужем за Обри, связана с ним навеки перед Богом и людьми. Что бы он ни сделал, мой долг – оставаться с ним до конца. Непозволительно презирать его из-за одного только случая, который к тому же мог явиться результатом временного помутнения рассудка. Люди, оказавшиеся в необычных обстоятельствах, зачастую ведут себя странно.

Надо быть очень осторожной и деликатной в обращении с мужем.

Мы переночевали в доме моего отца, затем отправились в Минстер. Отец был страшно рад видеть нас, и я не могла позволить себе беспокоить его рассказом о том, что произошло между мной и мужем.

Он выглядел вполне довольным. Полли и Джейн оказались настоящим сокровищем, дом был расположен очень удобно – вблизи Военного министерства, дела в котором шли по заведенному порядку, – и было видно, что отец гораздо счастливее в Лондоне, чем в Индии, хотя теперь ему, привыкшему к полной лишений действительной армейской службе, приходилось выполнять бумажную работу.

Плакетка с изображением Данте привела его в восторг, и мы решили повесить ее на стене его кабинета, чтобы он мог всегда любоваться ею.

Утром Обри и я уехали в Минстер. Амелии очень понравился подаренный мною браслет. Она выглядела прекрасно и была уверена, что на этот раз беременность окончится благополучно. В довершение всех радостей, и Стивен как будто почувствовал себя лучше. По мнению докторов, известия о предстоящем рождении ребенка, несомненно, совершили чудо.

Я спросила Амелию, не надеются ли врачи на выздоровление Стивена.

Она сразу опечалилась и покачала головой.

– Болезнь никуда не отступила. Она продолжает развиваться, и однажды наступит конец. По крайней мере, он не страдает, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы он прожил счастливо то недолгое время, которое ему отпущено. Молю Бога, чтобы он увидел свое дитя!

– Я тоже буду молиться об этом, – сказала я.

Стивену было очень приятно, что мы не забыли о нем во время медового месяца. От репродукции Рафаэля он пришел в настоящий восторг.

– Откуда вы знаете, что я всегда боготворил работы этого мастера? – спросил он меня.

– Интуиция, – со смехом отвечала я.

Стивен все больше нравился мне, и я чувствовала, что он так же относится ко мне. У меня вошло в привычку каждый день ненадолго заходить в его комнату, и, по словам Амелии, ему это доставляло удовольствие. Со временем я обнаружила, что мой деверь – большой любитель музыки, искусства и литературы. Он был гораздо серьезнее Обри, и в разговоре с ним становилось совершенно очевидно, что он считает младшего брата капризным малым, с которого нельзя спускать глаз.

  39