6 
— Сегодня обещали солнце, — с достоинством отвечал Мартин. — Наверное, выглянет к полудню или около того.
Габриэлла снова улыбнулась. У нее делались необыкновенно ласковые глаза, когда она улыбалась.
— Я имела в виду — от бутылки. Как вам удается сохранять их в холоде?
— Ах, это. В фургончике. Ячейки выложены специальным изоляционным материалом.
— Вы обещаете всегда привозить его так? — Она повернула бутылку, зажав ее между грудями. — Холодным, я имела в виду.
— О да. Конечно. Холодным, — откликнулся он.
— Спасибо, — произнесла она, — мистер Мартин Снелл Мартин.
После этого он видел ее несколько раз в неделю, но никогда больше в халате. Но ему и не требовалось напоминания о том зрелище.
Габриэлла. Габриэлла. Ему нравилось звучание этого имени, душа отзывалась на него, как на пение скрипки.
Мартин вернул зеркало в прежнее положение, довольный тем, что выглядит наилучшим образом. В глубине фургончика он нашарил бутылку похолоднее, обтер с нее влагу и начистил крышечку из фольги рукавом рубашки.
Толкнул ворота и, заметив, что они не заперты на щеколду, несколько раз повторил: «Ворота, ворота, ворота», чтобы не забыть напомнить ей об этом. Замка на воротах, разумеется, не было, но не стоит облегчать задачу тому, кто вздумает нарушить уединение Габриэллы.
Где-то за огороженным выгулом, располагавшимся к северу от коттеджа, снова закуковала кукушка, на которую уже указывал Ее Величеству Мартин.
К песенке жаворонка присоединилось щебетание чечеток, рассевшихся на елях, окаймлявших подъездную дорожку. Тихонько заржала лошадь, прокукарекал петух. Вот он — день во всем его великолепии, подумалось Мартину.
Он поднял крышку молочного ящика и уже начал опускать туда бутылку, но остановился, нахмурившись. Что-то было не так.
Вчерашнее молоко не забрали, и бутылка была теплой.
Что за легкомысленная особа эта мисс Габриэлла, поначалу подумал он. Уехала куда-то, не оставив записки насчет молока. Он сунул вчерашнюю бутылку под мышку. Доставку следует прекратить, пока она не объявится.
Мартин уже направился было к воротам, когда вдруг вспомнил — ворота, ворота. Не заперты на щеколду, подумал он, и сердце его тревожно забилось.
Медленно вернулся к молочному ящику и подошел к садовой калитке. Газеты тоже остались, увидел он. Вчерашние и сегодняшние — по экземпляру «Дейли мейл» и «Тайме» — лежали в соответствующих ячейках. А когда он, прищурившись, пригляделся к парадной двери с прорезью для писем, отделанной кованым железом, то различил маленький белый треугольник на фоне изъеденного временем дуба и подумал — она и письма не взяла, уехала, должно быть. Но шторы на окнах задернуты не были, что казалось непрактичным и неразумным, если она уехала надолго. Не то чтобы мисс Габриэлла казалась практичной или разумной по натуре, но даже она не стала бы бросать коттедж в таком столь явно необитаемом виде. Не правда ли?
Мартин колебался. Оглянулся на гараж — сооружение из кирпича и досок в начале подъездной дорожки. Лучше проверить, решил он. Не понадобится даже заходить или открывать ворота гаража до конца. Он всего лишь заглянет и убедится, что ее нет. Потом он заберет молоко, выбросит газеты в мусорный контейнер и поедет своей дорогой. Но сначала заглянет.
Ворота гаража, в котором спокойно могли поместиться две машины, открывались посередине. Обычно они запирались на замок, но Мартин и с этого расстояния видел, что замком не воспользовались. Одна из створок отошла на добрых три дюйма. Мартин приблизился и, затаив дыхание и оглянувшись на коттедж, приоткрыл ее еще на дюйм и посмотрел в образовавшуюся щель.
Он увидел мерцание хрома, когда свет попал на бампер серебристого «астон-мартина», в котором он с десяток, а то и больше, раз лицезрел Габриэллу разъезжающей по улицам. При виде автомобиля в голове у молочника как-то странно зашумело. Он посмотрел на коттедж.
Если машина здесь и она здесь, то почему не забрала молоко?
Возможно, уехала вчера рано утром на весь день, ответил он себе. Вернулась домой поздно и напрочь забыла о молоке.
Но как же тогда газеты? В отличие от молока они ясно видны в своих ячейках. По пути в коттедж ей пришлось бы пройти непосредственно мимо них. Почему же тогда она их не взяла?
Потому что ездила в Лондон за покупками и руки У нее были заняты свертками, а потом она просто забыла выйти за газетами.
А письма? Они же лежали сразу за порогом. Их-то она почему оставила?
6 
