Возвращение домой : Кендрик Шэрон : Страница

— …сбежать в Италию с богатым любовником, жить с ним три года — что не тянет на мимолетный флирт, согласись! — а потом явиться сюда и вести себя, как оскорбленная жена, как будто у тебя есть на это какое-то право!

Пусть будет пытка. Какое-то смутное внутреннее желание требовало узнать все.

— Так я права?

— Права в чем? Имел ли я сотни женщин? — рявкнул Дрю. — Может быть, тебе выложить имена и даты?

Она зажала ладонями уши, начисто забыв о том, что ее руки не зря прикрывали ноющую грудь.

— Нет!

— Не нет, а да! — Глаза его почти выкатились из орбит. — Сейчас тебе, Шелли, только это и нужно! Ты только что вытягивала это из меня.

И он сжал ее в объятиях так порывисто, как будто она сама напросилась. Молила его…

Он наклонил голову и зашептал ей в ухо:

— Я уже сказал, котенок: твое тело о многом говорит.

Его губы почти не касались ее, но, честно говоря, если бы он сейчас распластал ее на ковре, прижал к полу, она закричала бы от наслаждения.

Он легко приобнял ее за плечи — так, что никто бы не сказал, будто он удерживает ее против воли. А он и не удерживал. Не удерживал. Боже, теперь его губы гладили ее щеку. Она отчаянно поворачивала голову, чтобы он мог впиться в ее губы, а он смеялся, издевался над ней.

А когда их губы наконец слились, ее счастье было так велико, что граничило с умопомрачением. Вместе с желанием это счастье составляло самую одуряющую смесь в мире. Он всегда умел это — привести ее на край света за одну минуту.

Его руки медленно соскользнули с плеч на грудь. Она могла остановить его руки. Остановить их, пока они не начали играть с сосками так, что она застонала. И помешать его пальцам восхитительно сжаться, оценивая их упругость.

Она сдалась, прижалась к нему в горячей, откровенной, бесстыдной страсти, а он внезапно отпрянул от нее и с горькой досадой взглянул на свои дрожащие руки.

— Боже, как же я прав! — пробормотал он, как будто обращаясь к самому себе. — Как же я чертовски прав! Насколько предсказуемы все женщины, и ты в особенности!

Она смотрела на него непонимающе, слишком потрясенная, чтобы говорить.

— Вчера ты не хотела подойти ко мне! — с жаром воскликнул он. — Ты повела себя так, как будто я совершил тяжкое преступление, когда хотел поцеловать тебя! А сейчас ведь ты уже не смотришь на меня как на простого работягу-плотника, который озабочен только тем, чтобы сохранить крышу над головой?

Несправедливое обвинение хлестнуло Шелли. Всю свою жизнь она рвалась к нему, невзирая на то, что было — или чего не было — у него в кошельке.

— Ты знаешь, что это неправда!

Он покачал головой.

— Я знаю только одно: сегодня тебе стало известно, что я стою некоторой суммы, и ты уже ждешь не дождешься возможности кинуться ко мне в объятия!

Она вспыхнула от оскорблений, его нескрываемая неприязнь вернула ей дар речи. И ее гордость.

— Ты! Ты так убежден, что стоишь дорого? Так вот, я скажу тебе, чего ты стоишь, Дрю Гловер, — ничего!

— И все же тебе не терпелось заняться с этим «ничего» страстным сексом, так, Шелли?

Она издала нервный смешок.

— Как будто у нас боксерский поединок!

— А как ты бы это назвала, а, котенок? — произнес он бархатным и в то же время враждебным тоном.

И этот вопрос заставил ее почувствовать, что его любовь к ней умерла. Нет, желание он испытывал, желание мощное, он явственно дал это понять. Но что такое желание без уважения? Не разобьет ли оно вдребезги ее уважение к себе?

— Похоже, твое нынешнее богатство отразилось на твоем рассудке, — холодно заметила она. — Ты стал еще высокомернее, Дрю Гловер, и я почти ненавижу тебя.

— Может, и так, Шелли. И тем не менее ты меня все еще хочешь.

Дрю вышел, хлопнув дверью.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Восстановление хозяйственных коммуникаций принесло Шелли ощущение, что к ней мало-помалу возвращается контроль над происходящим. Немного омрачала настроение необходимость благодарить Дрю за столь оперативное появление во дворе фургонов, доставивших рабочих.

Предыдущая страница Следующая страница

E-mail:
Пароль: