Особенно,... 
83 
Другой замысел был связан с намерением Чехова писать пьесу для театра Корша (точнее — для Л. Б. Яворской, которая тогда играла на сцене этого театра) — с «увлекательным» сюжетом и заключительной репликой героини: «Сон!» (ср. в «Чайке» последнюю реплику Нины Заречной во II акте). Об этой «драме» в шутливом тоне отзывалась Мизинова в письме Чехову 23 декабря 1893 г.: «В „Эрмитаже“ половые спрашивают, отчего вас давно не видно. Я отвечаю, что вы заняты — пишете для Яворской драму к ее бенефису» (ГБЛ). Накануне бенефиса к Чехову обратилась и сама Яворская с напоминанием о пьесе: «Надеюсь, Вы помните данное мне обещание написать для меня хотя одноактную пиесу. Сюжет вы мне рассказали, он до того увлекателен, что я до сих пор под обаянием его и решила почему-то, что пиеса будет называться „Грезы“. Это отвечает заключительным словам героини: „Сон!“» (2 февраля 1894 г. — ГБЛ).
Еще одно упоминание — о пьесе, которую Чехов намеревался поставить в 1894 г. в Малом театре. Об этом замысле рассказал в «Новостях дня» корреспондент газеты, лично беседовавший тогда с Чеховым: «В первых числах марта талантливый беллетрист уезжает в Крым, где займется пьесой, которую намерен поставить в будущем сезоне на сцене Малого театра» («Литературная конвенция. III. Беседа с А. П. Чеховым». — «Новости дня», 1894, 1 марта, № 3846. Подпись: Н.). 10 мая 1894 г. по возвращении Чехова из Ялты И. Н. Потапенко запрашивал его о результатах поездки и судьбе задуманной пьесы: «Что дал тебе Крым? Написал ли пьесу?» (ГБЛ).
Сохранилось глухое упоминание о драматическом произведении, которое Чехов начал писать летом 1894 г. в Мелихове. В шутливом «Инвентаре» мелиховской усадьбы, составленном на 1 июня 1894 г. гостившим там А. И. Иваненко, о занятиях Чехова сообщалось: «В настоящее время пишет пьесу „Человек с большой ж….“» (архив Музея-заповедника А. П. Чехова в Мелихове; Ю. Авдеев. В чеховском Мелихове. М., 1963, стр. 49).
К мелиховскому же периоду относятся еще два драматургических замысла Чехова, упомянутых в воспоминаниях Т. Л. Щепкиной-Куперник: «Как-то раз А. затеял писать со мной вдвоем одноактную пьесу и написал мне для нее первый длинный монолог. Пьеса должна была называться „День писательницы“. Монолог заключал множество шуток в мой огород и начинался так:
— Я — писательница! Не верите? Посмотрите на эти руки: это руки честной труженицы. Вот — даже чернильное пятно! (У меня всегда было чернильное пятно на третьем пальце — пишущей машинкой я еще не пользовалась…).
Почему-то я запомнила это начало, запомнила, как писательница, изнемогающая от суеты, поклонников и работы, мечтает уехать в деревню: „Чтобы был снег… тишина… вдали собаки лают — и кто-то на гармошке играет — а-ля какой-нибудь Чехов…“
Я не успела дописать свою часть, как эта тетрадка у меня куда-то пропала, а с ней и писанный чеховской рукой монолог <… >
Помню — раз как-то мы возвращались в усадьбу после долгой прогулки. Нас застиг дождь, и мы пережидали его в пустой риге. Чехов, держа мокрый зонтик, сказал:
— Вот бы надо написать такой водевиль: пережидают двое дождь в пустой риге, шутят, смеются, сушат зонты, в любви объясняются — потом дождь проходит, солнце — и вдруг он умирает от разрыва сердца!
— Бог с вами! — изумилась я. — Какой же это будет водевиль?
— А зато жизненно. Разве так не бывает? Вот шутим, смеемся, — и вдруг — хлоп! Конец!» (Чехов, «Атеней», стр. 240–241; А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., 1947, стр. 216–217).
Сохранилось малодостоверное свидетельство, будто Чеховым во время пребывания на Сахалине написана трехактная комедия «Генерал Кокет» (прозвище начальника острова генерал-майора В. О. Кононовича). Сообщение об этом было напечатано после смерти Чехова сотрудником херсонской газеты на основе сведений, полученных, видимо, от проживавшего в этом городе бывшего смотрителя сахалинских тюрем А. С. Фельдмана или его сына С. А. Фельдмана. В сообщении фельетониста утверждалось, что «Чехов читал эту пьесу некоторым своим сахалинским знакомым, и, судя по их отзывам, комедия написана очень интересно и колоритно. В 1892 году Чехов писал одному из своих добрых друзей, что пьеса совершенно готова к печати, но издание ее сопряжено с некоторыми затруднениями…» («Чехов». — «Юг», 1904, 7 июля, № 1811. Рубрика: Силуэты. Подпись: де Линь).
Слухи об этой пьесе проникли в печать еще при жизни Чехова. В «Одесских новостях» 16 июня 1893 г. сообщалось: «Известный беллетрист Антон Чехов только что окончил новую комедию, героем которой является один из сосланных в Сибирь известных петербургских дельцов». Отвечая тогда на посыпавшиеся запросы знакомых, Чехов решительно отвел свое авторство: «…газетная заметка насчет пьесы из сибирской жизни — чистейшая выдумка» (Л. Гуревич, 28 июня 1893 г.); «Пьесы из сибирской жизни я не писал. Это диффамация» (П. Вейнбергу, 28 июля 1893 г.); «Пьесы из сибирской жизни я не писал и забыл о ней…» (Суворину, 28 июля 1893 г. См. статьи: М. Теплинский. Была ли у Чехова комедия «Генерал Кокет»?; Н. Гитович. Вопрос остается открытым; М. Теплинский. Ответ Н. И. Гитович. — «Русская литература», 1962, № 2 и 1963, № 2).
83 
