ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  34  

Норфолк поклонился и попросил разрешения уйти.

– Уходите! – закричала в ответ королева. – Сделайте милость, и не возвращайтесь, пока я не пришлю за вами! Мне кажется, вы очень много о себе возомнили!

Это был намек на его родовую гордость, которая, по мнению Елизаветы, чернила фамилию Тюдоров.

– Подойдите и сядьте возле меня, Роб, – сказала она, – поскольку милорд Норфолк, проиграв игру, не в силах продолжать.

Роберт, все еще с платком в руке, сел возле нее, весьма польщенный и гордый своей победой над Норфолком, а королева, улыбаясь, взяла платок из его рук и прикрепила на поясе, показывая тем самым, что нисколько не оскорблена использованием своего платка.

Таким образом, было совершенно не удивительно, что теперь, когда Роберт все еще считался в опале, Норфолк возглавил длинный список его врагов, и враги эти были полны решимости довести свое дело до конца.

Первая атака пришла с неожиданной и весьма неприятной стороны.

При дворе была напряженная атмосфера. Королева была раздражена, когда с нею не было Роберта. Сомнений не было, что она любит его, и чувства ее были глубоки. Ссоры с ним показывали, сколь большое влияние на нее он имел. Ей хотелось призвать его к себе обратно, однако Роберт становился все более и более нетерпеливым в отношении женитьбы, а королева настолько опасалась этого вопроса, и что ей приходилось держать его на расстоянии. Если бы она послала за ним, то это означало бы его победу, а ей хотелось показать, кто хозяйка положения.

Я начинала думать всерьез, что она боится замужества, хотя, несомненно, правда была и в словах шотландского посла, когда он сказал, что она не потерпит дележа власти и желает быть полновластной правительницей.

Я чувствовала, что мы связаны с королевой прочной нитью, поскольку мои мысли были столь же полны Робертом, как и ее, и я ждала его возвращения ко двору так же страстно, как и она.

Иногда, в ночи, я лежала и думала: что было бы, если бы все раскрылось. Конечно. Уолтер был бы в ярости. Но к черту Уолтера! Я не желала думать о нем: пусть разводится со мной. Мои родители будут в шоке, в особенности отец. Моя репутация будет посрамлена. Родители восстанут против меня, может быть, даже отнимут детей. Я редко их видела, находясь при дворе, однако меня интересовал престиж семьи. Но главным образом, мне придется противостоять королеве. Я лежала в постели и дрожала, но не от страха, а от дерзновенного восторга. Я посмотрела бы в ее огромные чайного цвета глаза и прокричала бы ей в лицо: «Он был моим любовником – но не твоим! У тебя есть власть, и ты знаешь: он желает ее больше всего на свете. У меня нет ничего, кроме меня самой, но он желает меня! И то, что он стал моим любовником, доказывает его любовь ко мне – он пошел на слишком большой риск ради этого!»

Но, когда я бывала рядом с ней, я уже не была столь смела. В ней было нечто, от чего страх закрадывался в сердца отчаянных смельчаков. Когда я представляла себе меру ее ярости в случае, если все раскроется, я предполагала, каково же будет наказание.

Она, конечно, обвинит во всем только меня – обвинит как соблазнительницу, как Иезевель. Я заметила, что для Роберта она всегда находила оправдания.

В такой вот атмосфере и разразился скандал. Это было так, как будто открылась старая рана. Скандал затронул и королеву, и Роберта, и ясно показал, как мудра была Елизавета, что не вышла за него замуж, хотя, если бы это случилось, человек этот, о котором речь пойдет далее, Джон Эпплъярд, не осмелился бы поднять голос.

Дело было в следующем: сводный брат Эми Робсарт, Джон Эпплъярд, распространял сведения, что Роберт в свое время организовал убийство своей жены, а его подговорил держать свое преступление в тайне, но теперь его якобы замучила совесть, и он должен во всем сознаться.

Враги Роберта, в особенности граф Норфолк, поспешили раздуть скандал. Они потребовали, чтобы Джон Эпплъярд рассказал обо всем в суде. Все стали поговаривать, что краткое восхождение Роберта к славе и могуществу закончено.

Елизавета разговаривала со мной об этом. Когда упоминалось имя Роберта, она всегда очень пристально следила за моей реакцией, и я недоумевала, не выдала ли я себя чем-нибудь.

– Что ты думаешь, кузина Леттис, обо всем этом? – спросила она меня. – Норфолк и его друзья полагают, что Роберт должен предстать перед обвинением.

– Я думаю, они сущие стервятники, Мадам, – отвечала я.

– Конечно, стервятники! Но ты говоришь так, будто граф Лейстер – уже гниющий труп.

  34