134 
— Гм, гм… действительно, все это очень странно, — смеясь и в то же время что-то соображая, пробормотал Мармань. — Весьма странно. И вы не догадываетесь, кто эта женщина?
— Просто ума не приложу. А вы?
— Я тоже… Ну, а потом? Что же было потом?
— Потом? Я так расхохотался, что потерял равновесие и свалился со своего сука и если бы при этом не ухватился за другой сук, то непременно сломал бы себе шею. Тогда я решил, что, раз уж я все видел и к тому же проделал половину пути, лучше всего отправиться восвояси. Так я и поступил: вышел потихоньку за ворота и пошел домой, все еще смеясь, а по дороге повстречался с вами, и вы заставили меня рассказать эту историю. И, если вы друг Бенвенуто, посоветуйте, что мне делать. Ну, что касается госпожи Перрины, это ее личное дело; милейшая дама — совершеннолетняя, значит, вправе располагать собой. Но как быть со Скоццоне? Как быть с прелестной Венерой, поселившейся в голове Марса?
— Вы хотите, чтобы я дал вам совет?
— Да, как честный человек! Видите ли, я оказался в довольно затруднительном положении, мой дорогой… мой дорогой… Э-э-э… Вечно я забываю ваше имя!
— Мой совет — молчать. Тем хуже для простофиль, которые позволяют водить себя за нос. А теперь, милейший Жак Обри, разрешите поблагодарить вас за приятную компанию и занятный рассказ, ибо я вынужден вас покинуть. Плачу вам доверием за доверие, мой друг: мы на улице Отфей, а здесь живет дама моего сердца.
— Прощайте, мой славный, мой дорогой, мой превосходный друг! — вскричал Жак Обри, пожимая виконту руку. — Вы дали мне мудрый совет, и я непременно ему последую. Желаю вам удачи, и да хранит вас Купидон!
И попутчики расстались. Мармань отправился дальше по улице Отфей, а Жак Обри свернул на улицу Куклы, чтобы выйти по ней на улицу Арфы, в самом конце которой находилось его жилище.
Мармань солгал, уверив злосчастного школяра, что он не подозревает о том, кем может быть демон в образе девы, перед которым стоял на коленях Асканио. Он сразу понял, что в голове Марса поселилась Коломба; и чем больше думал об этом, тем больше убеждался в справедливости своей догадки. Бедняга Мармань оказался в затруднительном положении. Как мы уже говорили, ему хотелось насолить всем троим: прево, графу д'Орбеку и Челлини, а этого никак не получалось. В самом деле, если он сохранит тайну, граф и прево останутся в своем прискорбном неведении, но зато будет ликовать Челлини; и, наоборот, объявив о похищении Коломбы, он повергнет в отчаяние Бенвенуто, но тем самым поможет прево отыскать дочь, а графу — невесту. Поэтому он решил хорошенько поразмыслить и найти наиболее выгодное для себя решение.
Мармань недолго колебался. Он знал, что по каким-то непонятным для него причинам госпожа д'Этамп заинтересована в женитьбе д'Орбека на Коломбе, и решил на следующее же утро все рассказать фаворитке. Таким образом, он поднимется во мнении герцогини, доказав ей, за неимением храбрости, хотя бы свою проницательность. И, приняв это решение, он в точности его выполнил.
По счастливой случайности, приходящей иногда на помощь человеку в дурных делах, все придворные в это утро были в Лувре, куда они отправились на Поклон к Франциску I и Карлу V. Вот почему, когда госпоже д'Этамп доложили о приходе виконта де Марманя, у нее были лишь двое преданных ей друзей: прево и граф д'Орбек. Мармань почтительно поклонился герцогине, она же ответила ему своей особой высокомерно-покровительственной и слегка презрительной улыбкой. Но это ничуть не обескуражило Марманя, ибо так улыбалась герцогиня не только ему, а очень и очень многим придворным. К тому же он знал, что стоит ему сказать одно слово, и эта презрительная улыбка сменится самой благожелательной.
— Ну как, мессер д'Эстурвиль, — сказал он, обращаясь к прево, — ваше блудное дитя все еще не вернулось?
— Вы опять за прежнее, виконт! — угрожающе вскричал прево, побагровев от гнева.
— Полно, полно, зачем же горячиться, достойный друг? — продолжал Мармань. — Я сказал это лишь потому, что в случае, если вы еще не нашли Коломбы, я мог бы указать, где ваша голубка свила себе гнездышко.
— Вы? — самым дружеским тоном спросила герцогиня. — Но где же, где? Говорите, говорите скорей, любезный господин де Мармань!
— В голове статуи Марса, которая стоит у Бенвенуто в парке Большого Нельского замка…
Глава девятая
Марс и Венера
Разумеется, читатель вместе с Марманем разгадал правду, какой бы странной на первый взгляд она ни казалась. Итак, Коломба скрывалась в голове колосса. Марс, по выражению Жака Обри, приютил Венеру. Бенвенуто вторично призвал искусство на помощь судьбе, художника на помощь человеку. Он не только вкладывал в свои статуи гениальный замысел и талант скульптора, но и вверял им свою участь. В первый раз, как известно, он связал со своим творением план побега. Теперь он доверил огромной статуе свободу Коломбы и счастье Асканио. Однако, дойдя до этого места повествования, мы должны для большей ясности вернуться назад.
134 
