Особенно,... 
44 
Тогда, повернувшись к воротам, он крикнул громовым, властным голосом:
— Робер д'Эстурвиль, сеньор Вильбонский, прево парижский! Я, Бенвенуто Челлини, золотых дел мастер, ваятель, художник, механик и инженер, ставлю тебя в известность, что его величество король Франциск Первый добровольно и по принадлежащему ему праву пожаловал мне в полную собственность Большой Нельский замок! Ты же, вопреки королевской воле, отказываешься его освободить. И я объявлю тебе, Робер д'Эстурвиль, сеньор Вильбонский, прево парижский, что я возьму его силой! Защищайся! И, если из-за твоего отказа произойдет беда, знай, что ты сам отвечаешь за это на земле и на небе, перед людьми и перед богом.
И Бенвенуто умолк в ожидании ответа, но за стенами замка стояла тишина. Тогда Бенвенуто зарядил аркебуз и приказал своему отряду приготовить оружие; затем он созвал военный совет, состоявший из него самого, Германа, Асканио и Жана, и обратился к соратникам с такими словами:
— Сынки, сами видите, не миновать сражения. С чего же нам начинать?
— Я взломай ворот, — предложил Герман, — и ви последовайт за мной, и всё тут.
— Ты у меня настоящий Самсон. Но как ты их взломаешь? — спросил Бенвенуто Челлини.
Герман осмотрелся и заметил на набережной бревно, которое, пожалуй, с трудом приподняли бы и четыре человека, наделенные обыкновенной силой.
— Я взломай бревном, — проговорил он.
И, преспокойно подойдя к бревну, он поднял его и, неся наподобие тарана, вернулся к военачальнику.
Тем временем стала собираться толпа. Но, когда Бенвенуто, подстрекаемый зрителями, дал приказ начать атаку, на углу появился капитан королевских стрелков в сопровождении пяти или шести всадников. Очевидно, его предуведомил какой-нибудь благонамеренный горожанин. Капитан, приятель прево, прекрасно знал, в чем дело; он поскакал к Бенвенуто Челлини в твердой уверенности, что Бенвенуто испугается; стрелки же преградили дорогу Герману.
— Что вам тут нужно? И почему вы нарушаете покой горожан?
— Нарушает покой тот, кто отказывается подчиниться воле короля, — отвечал Челлини, — а не тот, кто ее выполняет.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил капитан.
— Я хочу сказать, что вот грамота его величества в надлежащем виде, выданная мне секретарем по делам финансов господином де Нёфвилем; в ней говорится, что мне пожалован Большой Нельский замок. Но люди, засевшие в нем, не желают повиноваться королевскому повелению и, следовательно, оспаривают мое право. Словом, как бы то ни было, а я вбил себе в голову — ведь недаром в писании сказано: «Воздайте кесарево кесареви», — что Бенвенуто Челлини вправе взять то, что принадлежит Бенвенуто Челлини.
— Эй, вы, не мешайте нам, а лучше помогите отвоевать замок!.. — крикнул Паголо.
— Замолчи, бездельник! — прервал его Бенвенуто, топнув ногой. — Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, понял?
— Конечно, право на вашей стороне, но на деле вы неправы, — заметил капитан.
— Как это так? — спросил Бенвенуто, чувствуя, что вся кровь бросилась ему в лицо.
— Вы правы, что желаете вступить во владение своим имуществом, но неправы, желая сделать это таким способом. Вы ничего не добьетесь, заранее говорю вам, если будете сражаться со стенами. Я хочу дать вам совет — дружеский совет, поверьте мне: обратитесь к правосудию. Например, подайте жалобу на парижского прево. А засим прощайте, желаю успеха!
И капитан королевских стрелков удалился, посмеиваясь и зубоскаля, а в толпе, увидевшей, что представитель власти смеется, захохотали.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним! — воскликнул Бенвенуто Челлини. — Вперед! Герман, вперед!
Герман снова взялся за бревно. И, пока Бенвенуто, Асканио и два-три лучших стрелка из отряда с аркебузами в руках готовились открыть огонь по стенам замка, он, как живая катапульта, направился к двери, которую было легче проломить, чем ворота.
Но лишь только он приблизился к замку, сверху посыпался град камней, хотя нигде не было видно ни одной живой души. Дело в том, что прево велел навалить камни на крепостную стену — получилось нечто вроде второй стены, возвышавшейся над первой. Стоило лишь легонько подтолкнуть ее, и камни лавиной полетели на головы осаждающих.
Между тем осаждающие, встреченные градом камней, чуть отступили. И, хотя никто из них не ждал такого страшного отпора, никто и не пострадал, кроме Паголо, который стал так неуклюж в двойной кольчуге, что не успел отбежать, как остальные, и был ранен в пятку.
44 
