232 
– Опять ты! И опять с этим птенцом! Нашел время! Я же вас всех не удержу!
– Да меня пока вроде не требуется держать, – пожал плечами Кантор. – Второй раз спрашиваю: я могу чем-то помочь?
– Хватай его, – Доктор кивнул на варвара, – и тяни на себя изо всех сил.
Кантор не заставил себя упрашивать – без лишних слов подскочил и, обхватив парня за корпус, изо всех сил потянул на себя. Это оказалось не так-то просто. Неведомая сила, прогибающая решетку, упрямо тянула свою добычу в тоннель, как рыбу, попавшую на крючок, неумолимо подтаскивает к берегу терпеливый рыболов. Всем троим пришлось как следует потрудиться, чтобы оттащить умирающего на безопасное расстояние.
– Сюда, к трубе, – устало выдохнул Доктор, одной рукой продолжая держать пациента, а второй, срывая с него верхнюю одежду, похожую не то на плащ, не то на тунику. – Ты подержи, а я привяжу. Все ж полегче будет.
Он торопливо разорвал на полосы ткань и действительно привязал варвара к толстой трубе, которая тянулась из пола куда-то ввысь, где не было ни потолка, ни неба.
– Вот так, – с некоторым облегчением произнес самоотверженный спасатель, наблюдая, как скрученная жгутами ткань натягивается, потрескивает, но все же удерживает кандидата в покойники на безопасном расстоянии от решетки. – Теперь я на минутку отвлекусь, позову родственников на помощь. А ты присмотри тут, может, еще придержать надо будет, вдруг порвется.
Быстро проговорив все это, он прошел сквозь стену и исчез. А Кантор наконец нашел время взглянуть в лицо парню, которого они так усердно спасали. Увидив лицо незнакомца, Диего не смог сдержать возглас изумления.
– Не кричи, – тихо и как бы через силу выговорил юный варвар, морщась, словно вынужден был слушать военный оркестр с тяжкого похмелья. – Да, это я.
– Диего! – робко пискнул цыпленок. – А кто это?
– Это… – Кантор на миг запнулся, все еще потрясенный неожиданной встречей, и с трудом перевел дыхание. – Это мой отец.
– Только ничего не спрашивай, – поторопился предупредить отец, видя, что потомок жаждет засыпать вновь обретенного родителя вопросами – и сделает это, как только определится с очередностью.
– Хорошо, – быстро согласился непослушный сын и немедленно спросил: – Где ты?
– Я же просил ничего не спрашивать! Лучше объясни, что ТЫ здесь делаешь?
– Да, собственно, то же, что и ты, – пожал плечами Кантор.
– Немедленно уходи отсюда! Здесь опасно!
Нет, что это папочка себе вообразил? Что сыну до сих пор десять лет?
– Доктор велел за тобой присмотреть, и я не собираюсь куда-то уходить, бросив тебя одного! – упрямо возразил Кантор.
– Он скоро вернется, ничего со мной не случится за это время. А тебе нельзя здесь оставаться. Немедленно уходи.
Непререкаемый отцовский приказ, высказанный подобным тоном, да еще дважды, не вызвал у взрослого сына ничего, кроме раздражения. Да что, папенька в самом деле, не помнит, сколько лет прошло со времени его исчезновения? Или считает, что взрослого мужчину можно обратить в бегство простым повышением голоса?
– Папа, – недобро напомнил Кантор, – нечего мне тут распоряжения отдавать! Мне тридцать два года, и я вообще терпеть не могу, когда мной командуют!
– Тридцать один! – не отступил отец, тоже не страдающий особой мягкостью характера. – А тридцать два будет завтра!
– Мне приятно, что ты это помнишь, но один день тут ничего не решает.
– Хорошо, будем считать, что тебе тридцать два. Надеюсь, столь почтенный возраст не помешает тебе объяснить, почему ты здесь? Что с тобой случилось? И где твоя… материальная часть?
– Там, где и должна быть. В Кастель Агвилас.
Папа отчего-то был так шокирован этим известием, словно оно противоречило неким фундаментальным законам природы. Высказать свое изумление вслух он все же не успел, так как вернулся Доктор. Причем не вышел из стены, в которую ушел, а будто вырос из пола. И грязь, в которой Кантор увязал по колено, полностью игнорировала странные одежды почтенного мэтра. Он восстал из нее сухим и чистым.
– Порядок, – сообщил Доктор, подхватывая пациента за вторую руку. – Сейчас соберутся. Если повезет, и дядю Молари распинают.
– Спасибо.
Это было сказано не то что на полтона, а тонов на пять ниже. Кантор даже обиделся. Как с другими людьми – так папа и вежливым умеет быть, а сыном можно вот так нагло командовать!
– Пожалуйста, – тихо и умоляюще продолжил отец, – отошли его куда-нибудь отсюда! Подальше!
232 
