очень нудно 
73 
– А Али Паша?
– Как только мы найдем сокровища, все козыри окажутся у нас в руках, – Джек внезапно поднял голову и спросил: – Тебе не кажется, что пахнет дымом?
Диана потянула ноздрями воздух. Да, запах дыма был вполне явственным. Она посмотрела на камин, но тот был погашен.
– Это снаружи, – крикнул Джек и бросился к двери.
В голосе его звучала тревога. К тому времени, когда Диана добежала до входной двери, Джек был уже далеко. Он быстрыми скачками летел к главному дому.
Теперь Диана видела дым, поднимавшийся над верхушками деревьев. Ночь была тихой и светлой, почти полная луна заливала своим серебристым светом все вокруг. Не медля ни секунды, Диана бросилась догонять Джека. Выбежав на поляну, она увидела пламя. С трудом переводя дыхание, Диана помчалась быстрее, не чувствуя земли под ногами.
Горела беседка на берегу реки. Возле нее метался Джек, пытаясь сбить пламя снятой с себя рубашкой.
Диана забежала в пустую конюшню, схватила конскую попону и тут же выбежала назад, чтобы присоединиться к Джеку. Огонь зловеще трещал, лизал своими языками дощатые стены беседки. Задыхаясь от едкого дыма, Диана тоже принялась сбивать огонь.
Наконец им удалось справиться с пожаром. Огонь погас, только серый дым продолжал подниматься от обуглившихся стен.
Джек и Диана стояли рядом, с трудом переводя дыхание.
– Все это теперь не мое, – страдальческим тоном сказал Джек, – но все равно я не могу видеть разрушения в поместье.
В лунном свете Диана увидела слезы, блеснувшие на глазах Джека.
– Я знаю, как дорог тебе этот дом, – прошептала она.
Джек с отчаянием посмотрел на Диану.
– Отец построил эту беседку для моей матери, – сказал он. – Сколько вечеров я провел в ней, глядя на реку! Мальчишкой я прибегал сюда каждый день. Пока мать была жива, мы часто сидели здесь вместе с нею. Она читала мне книжки, а я сидел, прижавшись к ней. Слушал ее голос и следил за тем, как опускается за реку солнце.
Диана вспомнила то лето, когда умерла мать Джека. Ему тогда было десять, ей – пять. Она нашла Джека рыдающим на конюшне. Он схватил ее, прижал к себе и плакал, плакал, уткнувшись в плечо. С того дня он никогда не говорил с ней о матери, только однажды, вернувшись из школы в разорванной после драки рубашке, он сказал: «Они думают, что они лучше меня, потому что у них есть матери, а у меня нет».
Диана положила руку на плечо Джека. Оно было сильным, мускулистым, но сейчас содрогалось от сдерживаемых рыданий.
– Мне так жаль, Джек.
– Чего?
– Того, что я не понимала раньше, как дорого для тебя это место.
Он посмотрел на нее осторожно, словно ожидая подвоха.
– После того, как мы нашли Шейлу, что-то переменилось во мне, – сказала Диана. – Не могу объяснить это словами, но я по-другому начала видеть мир вокруг себя. Теперь я понимаю, что значит для тебя эта беседка. Может быть, впервые в жизни я научилась понимать чужую боль. Теперь я знаю, что это такое – потерять родной дом.
Взгляд Джека стал мягким.
– Когда ты рисковал жизнью ради того, чтобы спасти Шейлу, ты рисковал ею ради меня, – добавила Диана. – Мой милый, старый добрый Джек. Тогда я поняла, что...
– Что?
Этого она не могла передать словами. Просто прижалась к Джеку и обняла его за шею. Он заключил ее в объятия. Воздух по-прежнему пахнул дымом. Дымом пахло и от одежды Джека. Диана вдруг задрожала – то ли от холода, то ли от чего-то еще и тихо прошептала:
– Прости меня.
Джек слегка откинулся назад и взял в ладони лицо Дианы.
– Если бы ты только знала, что это для меня значит! – произнес он. Горечь и боль звучали в его словах.
– Я знаю, Джек. Мне кажется, что знаю.
Лунный свет отражался в ее глазах. Джек медленно наклонил голову, прижался губами к губам Дианы...
И в этот момент ее взгляд упал на беседку, и она вздрогнула. Джек мгновенно опустил руки, обернулся и тоже посмотрел на обгоревший остов.
Они не cговариваясь подошли ближе к пожарищу, и Джек поднял с земли обгоревший пучок соломы.
– Пожар был устроен преднамеренно, – сказал он.
– Но кто? – спросила Диана и тут же содрогнулась от страшной мысли: – Шейла!!!
Они бросились назад, к коттеджу. Джек мчался впереди, легко перепрыгивая через кочки и корни деревьев, – и неудивительно, ведь здесь ему была знакома каждая травинка.
Взбежав на невысокий холм, они резко остановились. Внизу, перед домом, стояли кони, ходили и сердито переговаривались какие-то люди. Дверь коттеджа была распахнута настежь, и сквозь нее пробивался яркий свет. В луче этого света стоял человек, отдававший команды.
73 
