Особенно,... 
150 
Ей бы сухо сказать: «Это значит, что вы сексуально озабочены, констебль. Мы оба». Но она промолчала, придумывая, что сказать ему напоследок. Когда он сел на край кровати, Джульетт к себе и она прочла на его лице не то удивление, не то страх, она могла подвести черту. Но не сделала этого. А продолжала слушать:
— Мог ли я полюбить тебя так быстро, Джульет Спенс? За полдня? Может ли моя жизнь так измениться за пару часов?
И поскольку она хорошо знала, что жизнь может измениться в одно мгновение, она ответила:
— Да, но не надо.
— Что?
— Любить меня. Или менять свою жизнь. Он не понял. Решил, что она просто робеет.
— Никто не может это контролировать. — И когда его рука медленно двинулась по ее телу вниз и оно жадно и против ее воли потянулось навстречу ему, она поняла, что он прав. Он позвонил ей уже далеко за полночь: — Я не знаю, что это такое. Не знаю, как это назвать. Сейчас мне просто хотелось услышать твой голос… Потому что я никогда не испытывал… Но так говорят все мужчины, верно? Никогда еще я не испытывал ничего подобного, так что позволь мне залезть в твои панталоны и проверить разок-другой свои ощущения. Это так, не стану лгать, но и намного больше, и я не знаю почему.
Она прикидывалась дурочкой по большому счету, потому что ей нравилось быть любимой. Даже Мэгги не могла ее остановить. Она вошла в коттедж через три минуты после отъезда Колина, бледная, с покрасневшими от слез глазами; с котом на руках. Иногда Колин обедал с ними или брал их с собой на прогулку на вересковые пустоши. В иные дни Джульет, несмотря на мольбы дочери не оставлять ее одну, уезжала на час-другой, чтобы побыть с Колином у него дома. Мэгги не могла ее остановить. В то же время Джульет знала, что все это временно и в любой момент может превратиться в воспоминание. Что будущего у них нет. Но объяснить все это Мэгги Джульет не хотела. Не хотела разрушать ее мир. Стараясь делать все, чтобы жизнь у дочери была нормальной. Однако отпускать Колина Джульет пока не собиралась. Еще неделю, думала она, пожалуйста, Боже, дай мне еще одну неделю с ним, и все. Мы расстанемся, обещаю.
Вот так она и купила этот вечер. Как отчетливо она сознавала это.
В конце концов, куда мать, туда и дочь, подумала Джульет. Ранний секс Мэгги с Ником Уэром был не только попыткой Мэгги отомстить матери. В ней взыграла кровь, которая текла в ее жилах. И все-таки Джульет знала, что могла предотвратить неизбежное, если бы не связалась с Колином, подав дочери пример для подражания.
Джульет стянула перчатки и бросила их на куртку и шарф, уже лежавшие на полу. После чего направилась не на кухню готовить обед, который ее дочь не будет есть, а к лестнице. Она постояла внизу, держась за перила, словно собираясь с силами, чтобы подняться наверх Сколько лестниц она перевидела за эти годы. И почти все покрыты выцветшими дорожками. Стены голые. Она никогда не покупала картин, чтобы не перевозить их с места на место. Все должно быть просто, скромно, функционально. Она не украшала свое жилище, чтобы не жаль было его покидать.
Очередной переезд она называла новым приключением, пытаясь превратить их бегство в игру. Она проиграла, лишь когда перестала бегать.
Джульет стала подниматься по ступенькам. Сердце замирало от страха. Почему она убежала? Что они ей сказали? Что она знает?
Дверь в комнату Мэгги была полуприкрыта, и она распахнула ее. Лунный свет струился сквозь ветки липы, росшей за окном, и падал волнистыми узорами на кровать. На ней свернулся клубочком кот и, прикрыв голову лапами, притворялся спящим, чтобы Джульет его пожалела и не прогнала. Панкин был первым компромиссом, на который пошла Джульет ради Мэгги. Пожалуйста, пожалуйста, я так хочу котенка, мамочка, — просьба показалась ей такой простой. Она не понимала в то время, что, выполнив одно желание, доставив дочери радость, ей захочется выполнять и другие. Сначала пустяки — ночевки с подружками в разных домах, поездка в Ланкастер с Джози и ее матерью, — все это привела к тому, что Мэгги привязалась к месту, где они теперь жили. В результате появился Ник. А потом викарий.
Джульет села на край кровати и зажгла свет. Панкин спрятал голову еще глубже в лапы, хотя кончик хвоста, зашевелившись, выдал его. Джульет погладила его. Он не был таким чистым, как раньше. Слишком много рыскал в лесу. Еще шесть месяцев, и он совсем одичает. Инстинкт… никуда не денешься от него.
150 
