54 
– Знаешь, Пол, мне в какой-то момент показалось, что этот русский «крот» читает у нас в головах. Во всяком случае, у меня.
– Да? – Ковальски скорчил саркастическую гримасу. – И что же он там прочитал, в твоей голове? Расписание заездов на ипподроме Лорел?[11]
Маккормик действительно любил по выходным поиграть на тотализаторе, причем обычно ему везло – у него был нюх на лошадей.
– Завтра на Территорию выйдут «Итеры», – не обращая внимания на иронию напарника, сказал Буч. – А мы с тобой имеем право доступа в их ангары.
– Что ты задумал, Буч?
– Ничего особенного, приятель. Всего лишь маленький сюрприз для наших русских друзей.
Гумилев шагал взад-вперед по палатке в напряженной тишине. Он уже выслушал доклады всех, кто принимал участие в экспедиции, потерявшей Тарасова, и теперь думал, что делать.
– Вы точно ничего больше не припомните? – остановившись, спросил он Оксану Иванову.
– Нет, Андрей Львович. Ничего. Я шла первой, Тарасов – за мной. Когда я в очередной раз обернулась, его уже не было.
– И никаких звуков борьбы?
– Никаких.
– Мы тщательно осмотрели трейлерный поселок, – убитым голосом проговорил расстроенный Санич. Он уже подробно доложил о принятых мерах, и теперь повторялся, но Гумилев не стал его останавливать. – Потом осмотрели еще раз, проверили везде, куда только могли забраться. Совершенно безлюдное место, видно, что там давно уже никто не жил. Что могли, разграбили еще в две тысячи двенадцатом.
– Получается, Нестора похитили, – заключил Синцов. Он из всей группы был наиболее дружен с Тарасовым, и теперь очень переживал. Собственно, переживали все, потому что добродушного и умелого Нестора уважали, особенно после того, как он фактически спас группу при нападении безумцев.
– С какой целью? Потребовать выкуп? Но это нелепо, Игорь, – Гумилев сел на раскладной стульчик и сложил руки на груди. – Хотя… Мало ли, что можно потребовать с нас. Лекарства, продовольствие, оружие…
– Странно, что он не сопротивлялся, – сказал Лобачевский. – Вроде крепкий парень, и стреляет отлично. К тому же Оксана ничего не слышала.
– Ладно, – Гумилев снова встал. – Американская сторона пока ничего не знает. Предлагаю сейчас совершить внеплановый выезд в следующем составе: я, Санич, Грищенко, Иванова, Дербенев.
– Простите, а как же мы? – вскинулся Артемьев, задрав бородку, которую начал отращивать еще задолго перед вылетом. – Мы тоже имеем право принимать участие в поисках…
– Пропал человек, Петр Петрович. Это чрезвычайное происшествие. И поедут те, кто имеет поисковые навыки, не говоря о боевой подготовке. Ученым в данном случае делать там совершенно нечего. У вас есть материал, займитесь объектом. В конце концов, «Илиада» «Илиадой», а непосредственных исследований вируса и его действия никто не отменял. Поняли?
– Понял, – недовольно проворчал Артемьев.
– Вот и выполняйте.
Гумилев понимал, что чересчур строг с пожилым психологом, но сейчас нужно было поступать именно так. И ни в коем случае не допускать разброда и шатаний, тем паче если Нестора Тарасова все же не удастся найти. Хоть бы какой-то след нащупать… нет ничего хуже неизвестности. Даже мертвое тело и то немного успокоит людей.
– Олег, готовь «тигра», – бросил Гумилев Саничу. – Я одеваться.
– Да что его готовить, он всегда готов, – сказал Санич, но послушно вышел из палатки и направился к машинам.
Американский майор Магдоу, тот самый, который считал Гумилева «русским бригадным генералом», для вида немного поупирался – все-таки выезды должны быть плановыми, любая самодеятельность ведет к неприятностям. Гумилеву пришлось долго и убедительно врать насчет «одного весьма любопытного места», которое срочно нужно осмотреть. Почему срочно – придумать он не сумел, но Магдоу неожиданно отвязался и сказал, что выпустит «тигра» по обычной программе: время возвращения плюс два часа, после чего группа считается пропавшей.
– Кстати, мы снова выпустили «Итеров», – предупредил майор. – На вашей машине и костюмах укреплены датчики «свой-чужой», но будьте поаккуратнее, сэр. Не доверяю я этим людоедам.
– Хорошо, майор. Спасибо за предупреждение, – поблагодарил Гумилев.
«Тигра» провожали все оставшиеся члены группы, кроме Артемьева. Психолог демонстративно сидел в трейлере и пытался общаться с запертым в специальном боксе объектом «Б», которого привезли в прошлый раз. Артемьев справедливо полагал, что осмысленные и тем более групповые действия больных говорили о наличии у них способности к общению.
54 
