ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Во власти мечты

Ооооочень понравилась книга! >>>>>

Ваша до рассвета

Классный романчик! Читать! >>>>>

Жестокость любви

Почти вся книга интересная. Только последние 15-20 страниц не очень. >>>>>

Больше, чем гувернантка

Понравился роман, но немного скомканный конец ...жаль ..задумка хорошая >>>>>




  53  

– А вашему партнеру?

Мурино извлек свой носовой платок, наклонился и стал оттирать очередное пятно. Когда он был удовлетворен чистотой поверхности, то сказал:

– Я был его партнером по бизнесу, комиссар, а не исповедником. Боюсь, на этот вопрос мог ответить только он.

– Но это, увы, невозможно.

Мурино грустно покачал головой:

– Да, это невозможно.

– Что теперь будет с его долей?

Лицо Мурино выражало лишь изумленную невинность.

– О, я продолжу делить прибыли с его вдовой.

– А вы с дочерью будете по-прежнему покупать и продавать?

Мурино задержался с ответом, но когда ответ прозвучал, он был не более чем признанием очевидного.

– Да, конечно.

– Конечно, – повторил Брунетти, хотя совсем с другой интонацией и с другим значением.

На лице Мурино внезапно появилось гневное выражение, но прежде чем он заговорил, Брунетти сказал:

– Спасибо, что уделили мне время, синьор Мурино. Надеюсь, ваше путешествие по Ломбардии будет успешным.

Мурино оттолкнулся от сундука и пошел к двери, чтобы вернуть Брунетти зонтик. Он взял его за еще сырую ткань и протянул комиссару ручкой вперед. Потом открыл дверь и вежливо придержал ее для Брунетти, потом тихо закрыл ее за ним. Брунетти стоял под дождем и пытался открыть зонтик. Когда это удалось, внезапный порыв ветра попытался вырвать его у комиссара из рук, но он усилил хватку и повернул к дому. За все время беседы ни один из них не произнес фамилию «Семенцато».

Глава 16

Проходя по залитой дождем площади, Брунетти размышлял над тем, как мог Семенцато доверить такому человеку вести учет всех покупок и продаж. Брунетти, конечно, приходилось встречаться и не с такими странностями, и он не забывал, что знал Семенцато, так сказать, в ретроспективе, то есть не слишком хорошо. И все же, неужели он был настолько туп, что верил на слово антиквару, самой скользкой из тварей? Тут внутренний голос, который ему не удалось подавить, добавил: «И неаполитанцу впридачу». Ни один дурак не купится на их сказки, точно. Но если главная прибыль шла от ворованных или поддельных вещей, тогда выручка от законной торговли не имела значения. В таком случае Семенцато не требовал бы ни письменных, ни устных отчетов о том, по какой цене куплен и по какой продан тот или иной шкаф или стол. Задумавшись о прибылях, потерях, стоимости, то понял, что не имеет никакого представления о рыночной цене предметов, которые, по словам Бретт, пропали. Он даже не знал, что это были за вещи. Ладно, подождет до завтра.

Из-за все усиливающегося дождя и угрозы наводнения улицы были странно пустынными, несмотря на то, что как раз было время, когда большинство венецианцев должно спешить домой с работы или выскакивать из дому, чтобы купить чего-нибудь в последнюю минуту перед закрытием магазинов. Брунетти шел по узким улочкам, радуясь, что ему не нужно то и дело отклонять свой зонтик, пропуская людей ростом пониже с их зонтами. Даже широкий горб моста Риальто был до странности пуст. Многие ларьки пустовали, ящики с фруктами и овощами убрали заранее, хозяева сбежали от промозглого холода и непрерывного ливня.

Он с силой захлопнул за собой дверь парадного: в сырую погоду замок начинало заедать, и тяжеленную дверь можно было закрыть или открыть только с большим усилием. Он несколько раз встряхнул зонтик, потом сложил и сунул под мышку. Правой рукой он взялся за перила и начал долгий подъем до квартиры. На первом этаже синьора Буссола, глухая вдова адвоката, смотрела tele-giornale, что означало, что всему этажу придется слушать новости. Она конечно же смотрела новости первого канала: эти радикальные леваки и коммунистическое отродье со второго канала не для нее. На втором этаже у Росси было тихо; это значило, что ссора закончена и они в задней части дома, в спальне. На третьем царило молчание. Молодая чета въехала туда два года назад, купив весь этаж, но Брунетти мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз он встречал кого-нибудь из них на лестнице. Про мужа говорили, что он работает для города, хотя никто не знал точно, что он делает. Жена каждое утро уходила и возвращалась в пять тридцать пополудни, но никто не знал, куда она ходит и чем занимается, факт, который Брунетти считал сверхъестественным. На четвертом этаже были только запахи. Амабиле редко выходили, но на лестничной площадке вечно витали восхитительные искушающие ароматы еды. Сегодня, кажется, они ели caprioio[30] с артишоками, хотя, может, и жареные баклажаны.


  53