Особенно,... 
59 
— Что такое?
— Кровь!
При этом слове три друга соскочили с лошадей и пошли в первую комнату. Д’Артаньян уже отворил дверь в следующую, и по выражению его лица было ясно, что он заметил нечто необычайное.
Друзья подошли к нему и увидели молодого человека. лежащего на полу в луже крови. Видно было, что он хотел добраться до кровати, но у него не хватило сил, и он упал.
Атос первый подошел к несчастному; ему показалось, что раненый шевелится.
— Ну что? — спросил д’Артаньян.
— То, — сказал Атос, — что если он и умер, так совсем недавно, так как тело еще теплое. Но нет, его сердце бьется. Эй, дружище!
Раненый вздохнул. Д’Артаньян зачерпнул ладонью воды и плеснул ему в лицо.
Человек открыл глаза, попытался поднять голову и снова уронил ее. Атос попробовал прислонить его голову к своему колену, но заметил, что рана нанесена немного выше мозжечка и череп раскроен. Кровь лилась ручьем.
Арамис смочил полотенце и приложил его к ране. Холод привел раненого в чувство, и он снова открыл глаза.
Он с удивлением смотрел на этих людей, которые, казалось, жалели его и старались по мере возможности подать ему помощь.
— С вами друзья, — сказал ему Атос по-английски, — успокойтесь и, если вы в силах, расскажите нам, что случилось.
— Король, — пробормотал раненый, — король в плену!
— Вы видели его? — спросил Арамис тоже по-английски.
Раненый ничего не ответил.
— Будьте спокойны, — продолжал Атос, — мы верные слуги его величества.
— Вы говорите правду? — спросил раненый.
— Клянемся честью!
— Так я могу вам все сказать?
— Говорите.
— Я брат Парри, камердинера его величества.
Атос и Арамис вспомнили, что этим именем лорд Винтер называл лакея, которого они встречали в королевской палатке.
— Мы знаем его, — сказал Атос, — он всегда находился при короле.
— Да, да, — продолжал раненый. — Так вот, увидя, что король взят в плен, он вспомнил обо мне. Когда они проезжали мимо моего дома, он от имени короля потребовал остановки. Просьба была исполнена. Сказали, будто король проголодался. Его ввели в эту комнату, чтобы он здесь пообедал, и поставили часовых у дверей и под окнами. Парри знал эту комнату, потому что несколько раз навещал меня во время пребывания его величества в Ньюкасле. Ему было известно, что из комнаты есть подземный ход в погреб, а оттуда в плодовый сад. Он сделал мне знак. Я понял. Но должно быть, часовые заметили и насторожились. Не зная, что они подозревают нас, я горел только одним желанием — спасти его величество. Решив, что нельзя терять времени, я вышел будто бы за дровами. Я пошел подземным ходом в погреб, с которым сообщался люк, и приподнял головой одну доску. Пока Парри тихонько запирал дверь на задвижку, я сделал королю знак следовать за мной. Но увы, он не соглашался, точно ему претило это бегство. Парри умолял его, я тоже убеждал его, со своей стороны, не упускать такого случая. Наконец он уступил нашим просьбам и решился последовать за мной. К счастью, я шел впереди, а король в нескольких шагах позади. Вдруг в подземелье передо мной выросла огромная тень. Я хотел крикнуть, чтобы предупредить короля, но не успел. Я почувствовал такой удар, точно целый дом обрушился на мою голову, и упал без сознания.
— Вы добрый и честный англичанин! Верный слуга короля! — сказал Атос.
— Когда я пришел в себя, я все еще лежал на том же месте. Я дотащился до двора. Король и его конвой уехали. Целый час, быть может, я употребил на то, чтобы добраться сюда. Но тут силы оставили меня, и я снова лишился чувств.
— Ну а теперь как вы себя чувствуете?
— Очень плохо, — отвечал раненый.
— Можем ли мы чем-нибудь помочь вам? — спросил Атос.
— Помогите мне лечь в постель. Я думаю, это облегчит меня.
— Есть ли с вами кто-нибудь, кто бы мог за вами ухаживать?
— Моя жена в Даргеме, я жду ее с минуты на минуту. Ну а вам-то самим, не нужно ли вам чего?
— Мы, собственно, заехали к вам с намерением подкрепиться.
— Увы, они всё взяли! В доме нет ни куска хлеба.
— Слышите, д’Артаньян? — сказал Атос. — Нам придется искать обеда в другом месте.
— Мне теперь все равно, — сказал д’Артаньян, — я больше не голоден.
— И я тоже, — сказал Портос.
Они перенесли раненого на постель и позвали Гримо, который перевязал рану. На службе у четырех друзей Гримо приходилось столько раз делать перевязки и компрессы, что он приобрел некоторый опыт в хирургии.
59 
