72 
Атос вернулся домой в полном отчаянии.
— Друг мой, — сказал ему д’Артаньян, — вы напрасно упорствуете. Я повторяю вам, что дело плохо. Я сам равнодушен к нему и принял в нем участие только ради вас и из любви ко всякого рода политическим приключениям, как и полагается мушкетеру. Я нахожу, что было бы очень забавно отнять у этих крикунов добычу и оставить их с носом. Ладно, подумаю.
На другой день утром, подойдя к окну, выходившему на один из самых людных кварталов Сити, Атос услышал, как провозглашали парламентский билль о том, что бывший король Карл I предается суду по обвинению в измене и злоупотреблении властью.
Д’Артаньян стоял возле Атоса, Арамис рассматривал карту Англии. Портос наслаждался остатками вкусного завтрака.
— Парламент! — воскликнул Атос. — Возможно ли, чтобы парламент издал подобный билль!
— Слушайте, — сказал ему д’Артаньян, — я плохо понимаю по-английски; но так как английский язык есть не что иное, как испорченный французский, то даже я понимаю: «парламентс билл», конечно же, должно значить «парламентский билль». Накажи меня бог, как говорят англичане, если это не так.
В этот момент вошел хозяин. Атос подозвал его.
— Этот билль издан парламентом? — спросил он по-английски.
— Да, милорд, настоящим парламентом.
— Как — настоящим парламентом? Разве есть два парламента?
— Друг мой, — вмешался д’Артаньян, — так как я не понимаю по-английски, а мы все говорим по-испански, то давайте будем говорить на этом языке. Это ваш родной язык, и вы, должно быть, с удовольствием воспользуетесь случаем поговорить на нем.
— Да, пожалуйста, — присоединился Арамис.
Что касается Портоса, то он, как мы сказали, сосредоточил все свое внимание на свиной котлете, весь поглощенный тем, чтобы очистить косточку от покрывавшего ее жирного мяса.
— Так вы спрашивали?.. — сказал хозяин по-испански.
— Я спрашивал, — продолжал Атос на том же языке, — неужели существуют два парламента — один настоящий, а другой не настоящий?
— Вот странность! — заметил Портос, медленно поднимая голову и изумленно глядя на своих друзей. — Оказывается, я знаю английский язык! Я понимаю все, что вы говорите.
— Это потому, мой дорогой, что мы говорим по-испански, — сказал ему Атос со своим обычным хладнокровием.
— Ах, черт возьми! — воскликнул Портос. — Какая досада! А я-то думал, что владею еще одним языком.
— Когда я говорю «настоящий парламент», сеньоры, — начал хозяин, — то я подразумеваю тот, который очищен полковником Приджем.
— Ах, как хорошо! — воскликнул д’Артаньян. — Здешний народ, право, не глуп. Когда мы вернемся во Францию, нужно будет надоумить об этом кардинала Мазарини и коадъютора. Один будет очищать парламент в пользу двора, а другой — в пользу народа, так что от парламента ничего не останется.
— Кто такой этот полковник Придж? — спросил Арамис. — И каким образом он очистил парламент?
— Полковник Придж, — продолжал объяснять испанец, — бывший возчик, очень умный человек. Когда он еще ездил со своей телегой, он заметил, что если на пути лежит камень, то гораздо легче поднять его и отбросить в сторону, чем стараться переехать через него колесом. Так вот, из двухсот пятидесяти одного человека, составлявших парламент, сто девяносто один мешали ему, и из-за них могла опрокинуться его политическая телега. Поэтому он поступил с ними так же, как раньше поступал с камнями: взял и попросту выбросил из парламента.
— Чудесно! — воскликнул д’Артаньян, который, будучи сам умным человеком, глубоко ценил ум везде, где только его встречал.
— И все эти выброшенные им члены парламента были сторонниками Стюартов? — спросил Атос.
— Ну конечно, сеньор, и, вы понимаете, они могли выручить короля.
— Разумеется! — величественно заметил Портос. — Ведь они составляли большинство.
— И вы полагаете, — сказал Арамис, — что король согласится предстать перед подобным трибуналом?
— Придется! — отвечал испанец. — Если он вздумает отказаться, народ принудит его к этому.
— Спасибо, сеньор Перес, — сказал Атос. — Я узнал теперь все, что мне было нужно.
— Ну что, Атос? Видите вы наконец, что дело безнадежно, — спросил его д’Артаньян, — и что за всеми этими Гаррисонами, Джойсами, Приджами и Кромвелями нам никак не угнаться?
72 
