73 
У меня опустились руки. За спиной присвистнул Соболь; я обернулся и увидел, что золотистоволосая Марина валяется у ворот без чувств.
— Не сдохнет, очухается, — безжалостно сказал Соболь. — Угробила дочку, сука.
— Что происходит? — тут как тут появилась капитан Заяц.
— В самом деле, объясните. Может, еще не поздно… — Это был уже профессор. — Почему сразу «угробила»? Прошло совсем мало времени, и мы можем…
— Излом ее забрал, — с готовностью объяснил Соболь, прервав Петракова-Доброголовина. — Так что искать уже никого не надо.
Вероника Сергеевна заплакала, даже не спросив, кто же такой этот Излом. Захлюпала и бойкая капитанша, чего я, признаться, не ожидал.
— Может быть, всё-таки не поздно? — спросил печально лейтенант Воскобойников.
Я молча взглянул в направлении недостроенного здания. Аспирин и Пауль шустро поднимались по склону холма; Аспирин, приметив, что я смотрю, помахал рукой. Видимо, со зданием все в порядке.
— Автомат давай, — велел Боря, дергая меня за штанину.
— Потом! — отмахнулся я.
Боря возмущенно засопел и с видом: «я так и знал, что надуют», отошел в сторонку.
— Так, — сказал я. Помолчал, повторил: — Так. Офицер, ты за старшего — пока Аспирин не подойдет. Любого, кто не наш, если выйдет из лесу или с кладбища, — вали без предупреждения. Понял? Человек, не человек — одна малина.
— Так точно, — отозвался Воскобойников. Он, кажется, обрадовался, поняв, что мы всё-таки собираемся отправиться на поиски Ирочки. — Может, я тоже с вами?
— Сидеть, — грубо одернул его я. — Сами разберемся. Если через… через сорок минут нас не будет, пусть Аспирин уводит вас. Соболь, давай-ка на всякий случай проверим эту деревеньку.
— Пошли, — просто сказал Соболь.
Мы спускались по дороге. Я машинально поддел ногой какой-то валявшийся в пыли сельскохозяйственный штырь, потом так же машинально заметил справа от дороги небольшой и на редкость красивый «каменный цветок». Подбирать не стал — радиации и без него хватает, а защита от пуль и аномалий меня в данный момент волновала в очень незначительной степени.
— Смысла идти, конечно, нету, — сказал Соболь как будто сам себе.
— Да я тоже сначала так подумал. Но Излом — тварь неожиданная.
— Это ж ребенок…
— Кто его знает. Излома то есть. С ним можно договориться.
— Сталкеру. А это — ребенок, Упырь. Он ее жрет уже, сам ведь знаешь. Косточки обгладывает…
— Видишь ли, Соболь, а если он ее специально увел? Если ему от нас что-то нужно?
— Думаешь?
— Все может быть…
Я перешагнул неширокую глинистую промоину, в которой валялся еще один «каменный цветок». Эльдорадо, поди ж ты. А если тут вокруг пошарить?
— Если бы он вышел прямо к нам, мы бы его опознали. И завалили бы, понятное дело. Если бы он попытался докопаться до кого-то из пассажиров — те тоже не дураки, понимают, что кто попало по Зоне не ходит, нас бы позвали. Потому Излом поступил хитро — подманил девочку.
— И увел в деревню?
— Пацан же сказал, что в деревню. Домик у него там, у мудака паршивого…
— Проверим. Хорошо, если так.
— Еще неизвестно, что ему нужно…
Деревенька тем временем приблизилась. Вернее, мы приблизились к деревеньке.
Самый крайний дом стоял отдельно — на хуторе. Аккуратный штакетник с блестящими шляпками гвоздей. Новенькие крынки висят на штакетнике, типа сушатся. Калитка приветливо распахнута, за ней дорожка — присыпана чистым песочком, выложена по краям ровными булыжниками. Ведерко у колодезного сруба, блестящее цинковое. Наливные яблочки на ветвях в ухоженном садике. Веранда свежеокрашенная, на ней — кресло-качалка с пледом через подлокотник. Хорошо иметь домик в деревне! Травка на хуторе была ровненько подстрижена, и за штакетником тоже — примерно на метр. Словно кто-то склеил модельку хутора из набора для железной дороги — бывают такие, для любителей, и поставил сверху. Вокруг — сплошное сорняковое буйство, примерно как крапивная оккупация вокруг кладбища. Причем ощущение было, что все известные виды сорняков злобно рвались на территорию хутора, наседая друг на друга, переплетаясь корнями, побегами, плюясь спорами и что там у них еще бывает. Трехметровые стволы борщевика оплетали какие-то красно-бурые лианы, репейник торчал вперемежку с камышами.
Я помню примерно такую же историю, когда мы с Аспирином шарились по хуторам в поисках… не важно чего. У одного дома стены лежали на все четыре стороны. Натурально — каждая стена словно упала наружу. Крыша при этом непонятно куда делась. Только фундамент невысокий стоял, бетонный, досками покрытый. Доски причем свежие. И коврик на полу, такой самотканый, деревенский. Как новенький, между прочим. Сбоку от коврика — дыра в погреб. Крышки от погреба тоже нигде не видно. А в погребе на полках — бутыли и банки. Соленья всякие, огурчики-помидорчики, грибочки. Аж слюнки потекли. И пересохли тут же — когда там зашевелилось, в погребе этом, заворочалось что-то. Поэтому Аспирин быстро бросил вниз гранату, и мы отнюдь не стали дожидаться, чтобы посмотреть, что из этого получится.
73 
