Темперанс вздохнула и прижалась лицом к его спине. Его догадка оказалась верна, и она понимала, что он надеялся на правильный ход своих мыслей. Какой он все-таки мудрый и понимающий.
Но все равно что-то не давало ей покоя. Неужели он не мог рассказать ей о том, что прочел? Сесть с ней рядышком и сказать ей, как она изменилась? Зачем нужно было так все усложнять и скрытничать: за ее спиной связываться с Деборой Мэдисон и организовывать ее приезд сюда? Так воспитывают только детей. Наглядно. Но ведь взрослые люди способны мыслить. Неужели он не мог...
Она встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя эти мысли. Сегодня она выходит замуж, и рядом с ней человек, которого она любит. Она знала: он хороший человек. Она видела, как он заботится о людях. А недопонимание сгладится потом. После того как условия завещания будут выполнены, когда деревня будет спасена, они поговорят с Джеймсом и обсудят все.
Когда овцы освободили им дорогу, Джеймс пришпорил коня, и Темперанс постаралась ни о чем не думать. У Джеймса Маккэрна не было пагубных пристрастий, как у мужчин в Нью-Йорке, с женами которых она потом работала. Он не пил запоем, не играл в азартные игры. Возможно, он чуточку высокомерный, но ведь у любого мужчины есть свои недостатки.
Они подъехали к церкви и, как только ступили внутрь, раздался дикий рев восторга: все начали кричать и поздравлять их. У алтаря в первом ряду сидели мама Темперанс и тетя Ровена, они упали в объятия друг друга, плача и смеясь одновременно.
– Похоже, они не против, что моей женой станешь ты! – прокричал ей Джеймс.
Темперанс улыбалась, но что-то не давало ей покоя. Никто не смутился, когда вместе с Джеймсом появилась она. Но ведь они ожидали увидеть Кенну. «Одну из них» – сколько раз она это слышала.
В церкви собрался весь деревенский люд и полчища родственников Джеймса со всей Шотландии. Пока она шла к алтарю под руку с Джеймсом, каждый хлопал его по плечу.
– Вы говорили, что у вас получится, и у вас получилось, – со всех сторон слышала она.
Кто-то всучил ей букет цветов. Но она не могла понять, что означали эти слова. Что получилось у Джеймса? Жениться и спасти деревню от своего брата-игрока, который и не игрок вовсе?
И только возле алтаря она все поняла. Хэмиш, человек, которого она раньше презирала, улыбнулся ей.
– Джеймс говорил нам, что вы не уедете, и он оказался прав. Рады видеть вас нашей хозяйкой.
Хэмиш поднял руку, чтобы все замолчали, и когда в церкви воцарилась тишина, начал службу.
– Возлюбленные мои, мы собрались здесь сегодня...
Темперанс обернулась и посмотрела на собравшихся: все сияли так, словно только что одержали победу. Она вдруг поняла, что все в деревне имели к этому отношение. Никто не смутился, когда она появилась на пороге церкви, потому что все ждали ее появления.
Не нравится мне все это, подумала Темперанс. Совсем не нравится.
– Берешь ли ты, Джеймс, эту женщину... – говорил Хэмиш, а Темперанс все еще смотрела на прихожан.
В первом ряду, уткнувшись в платочек, тихо плакала мама.
Я думала, что он серьезно собрался жениться на Кенне, а он и не собирался жениться на ней, промелькнула у нее мысль. А еще она думала, что все в деревне серьезно хотели, чтобы вместо «посторонней» у них была Кенна.
Когда Джеймс произнес: «Да, беру», Темперанс взглянула на него, но не улыбнулась.
Хэмиш продолжал:
– Берешь ли ты, Темперанс О'Нил, этого мужчину...
Темперанс снова обернулась. Она много раз произносила речи и знала, как управлять своим голосом, чтобы было слышно в последнем ряду. Джеймс держал ее за руку, но она высвободилась.
– Я помогала вам, не обманывая, – сказала она людям, – а вы не смогли отплатить мне тем же. Вы поступили нечестно.
Сказать, что все онемели от ее слов – ничего не сказать. И только у Грейс, приехавшей с Колином на лошади, на лице читалось: «Я знала, что так получится».
Лилиас первой пришла в себя.
– Мы не хотели Кенну. Она всегда бегала за Гэви. Мальчишка был без ума от нее, но она бросила его ради Маккэрна. Если мы использовали ее, то только потому, что она заслужила это.
Раздались возгласы согласия.
– А ваш обман мне тоже по заслугам? – спросила Темперанс, глядя на маму. – И ты тоже в этом участвуешь?
Мелани ничего не ответила, только сильнее прижала платочек и разрыдалась еще больше. Своим молчанием она признала свою вину перед Темперанс. – Не нравится мне все это, – тихо сказала Темперанс, но все услышали ее слова.