Последние отзывы

  22  

– А что с леди Анной?

Рэт озадаченно пожал плечами.

– Ничего не знаю о ней. Мэри хотела сказать тебе еще кое-что. Она подслушала разговор управляющего о том, что через неделю из Бристоля отплывают три судна – «Фредерика», «Честный Джордж» и «Восточный горизонт». Первые два плывут в Китай, а третье идет в Россию.

Натаниэль нахмурился. Посылать корабль в Черное море, учитывая текущие политические события, было непростительной глупостью. Англия находилась на пороге войны с Россией. Что все это значит?

В глазах Рэта мелькнул огонек.

– Мэри сказала, что последняя новость стоит приличных денег.

Натаниэль вытащил из кармана несколько банкнот, даже не позаботившись пересчитать их. Герцог охотится за ним, а это означает, что он не собирается менять Ричарда на леди Анну. Что ему теперь делать со своей сводной сестрой? Как он может вызволить Ричарда, если сам должен бежать без оглядки?

– Мэри хотела, чтобы я передал тебе еще одну вещь, хотя, насколько я вижу, это не имеет особого значения. Она сказала, что не стала бы помогать тебе, если бы ты не был таким красавчиком. – Рэт сплюнул. – Женщины.

Натаниэль его уже не слушал. По какой бы причине Мэри ни рисковала ради него, он был ей благодарен.

– Мы должны отплыть сегодня же. Встретимся здесь вечером. Но предупреждаю сразу, работа на меня – нелегкое занятие. Людей здесь убивают. Понятно?

– Меня будут кормить и давать выпивку?

Натаниэль кивнул.

– Я буду здесь, капитан.

– Тогда не забудь помыться, – приказал Натаниэль и швырнул Рэту еще одну монетку.

Александра сидела не шевелясь, пока Трентон перевязывал ей запястья. Натаниэль ушел почти час назад, и Трентон решил заняться ее ранами. Хотя она не знала, каким лекарством он ее мажет, судя по запаху, предназначалось оно животным, а не человеку. И все же Александра не стала возражать. Самое главное, Трентон ее развязал, кроме того, мазь помогла и боль немного утихла.

– Что будет, если Натаниэль не вернется? – спросила она, когда молчать уже стало невмоготу.

Хотя Трентон и Тини беспокоились о ней, они все же были настоящими пиратами, в этом Александра не сомневалась. А другие могут быть еще хуже.

Натаниэль, очевидно, их вожак. Кто заменит его в случае гибели? И что тогда станет с ней? Они ведь считают ее дочерью герцога.

Трентон пожал плечами.

– Он вернется. – В его словах Александра уловила нотки обеспокоенности.

– Если нет, вы отпустите меня? – Александра прокашлялась и продолжила более уверенно: – Я имею в виду, если Грейстоун похитит Натаниэля или… или что-нибудь с ним случится, что вы сделаете со мной?

– Натаниэль вернется! – Трентон почти кричал. – Ты же дочь герцога, черт побери! Неужели отец совсем не беспокоится о тебе?

– Но мы ведь не знаем наверняка, что он решит?

Трентон запустил пятерню в волосы и тяжело вздохнул.

– Извини. Я знаю, ты напугана, но я не могу ничего тебе обещать. Мы будем ждать. Мы просто будем ждать.

Александра встала и подошла к окну. Внизу улица была запружена женщинами-цветочницами, цыганками, нищими. Время от времени по ней проезжали кареты. Как ей хотелось на улицу, хотелось свободно гулять по городу!

– Почему Натаниэль так ненавидит герцога? – спросила она в конце концов, чтобы хоть как-то скрасить тягостные минуты ожидания.

– Когда твоему отцу принесли ребенка-уродца, он...

– Уродца? – Александра оглянулась через плечо на Трентона.

Она бы никогда в жизни не назвала Натаниэля уродом.

– Грейстоун отказался от такого наследника. Он попытался задушить его и преуспел бы в этом, если бы его не остановила экономка. Марта Хаверсон спасла Натаниэля и убежала с ним, а потом вырастила как своего собственного.

– Герцог пытался убить Натаниэля?

Трентон кивнул:

– Да. Твой отец жестокий человек!

Александра промолчала. Она не могла представить себе, чтобы человек мог убить невинного младенца, тем более свою плоть и кровь. Но она ведь не была знакома с герцогом Грейстоуном.

И все же прошлое Натаниэля не искупало его нынешнего поведения.

– Как вы познакомились с ним?

– Мы служили на одном фрегате во время опиумной войны. Натаниэлю тогда было всего одиннадцать. – Голос Трентона стал мягче. – Он был юнгой, самым проворным из всех, кого мне доводилось видеть. Вначале многие дразнили его из-за руки. Он уже тогда был очень вспыльчивым. – Трентон усмехнулся. – В конце концов он подрос, и матросы уже боялись связываться с ним, тем более что он был сильнее многих с двумя руками. Я-то был постарше его, мне тогда было лет семнадцать или девятнадцать.

  22