121 
Тишину нарушил стук в дверь, и сердце ее забилось сильнее.
– Войдите. – Голос при этом немного дрогнул. Увидев Гордона, она успокоилась.
– С тобой все в порядке, Морган? Когда я вернулся во двор, вас уже не было.
– Все чудесно, Гордон, – она отвела взгляд. Но почему же сердце у нее не бьется так громко при виде Гордона? Почему?
– Он тебя расстроил, да? – В голосе у него зазвучали сердитые нотки. – Он что-нибудь не так сказал, когда меня не было?
– Нет. Он был образцовым джентльменом.
Гордон внимательно взглянул ей в глаза и успокоился.
– Это хорошо. Потому что Дэйв мне нравится. Он опытный работник, и людям он пришелся по нраву. Сегодня двое подрались. Тим сообщил об этом мне и Бойду, но еще прежде чем мы вмешались, Дэйв не только прекратил драку, но и сумел разрядить обстановку. Там все смеялись, когда мы пришли. Люди никогда так не уважали Бойда, как сейчас уважают Дэйва. И Адам его просто обожает.
– Гордон, пожалуйста, я уже устала слушать о достоинствах этого человека.
Гордон уставился на нее. Он бы, наверное, кое о чем догадался, если бы она не соблюдала осторожность.
– Впрочем, извини. Я рада, что он нравится тебе и Адаму. Но мне требуется больше времени, чтобы кому-то поверить безоговорочно.
Гордон улыбнулся.
– Ну, времени у тебя предостаточно, – и поцеловал ее в лоб. – Но мне, наверное, надо бы радоваться, что он тебе не нравится. Мне приятно, что один вид человека, похожего на Сета, вызывает у тебя неприязнь. Покойной ночи.
***
Сету не спалось. То была адская мука – несколько минут рядом с Морган, наедине с ней, в темном саду. Он должен был, он вынужден был уйти. Останься он еще на минуту, и он бы ее обнял.
Она была все такой же беззащитной, маленькой Морган, как несколько лет назад, когда он увидел ее впервые, и в то же время в ней теперь появилось что-то новое. Она смотрела прямо в глаза, не отводя взгляд. Она теперь не стеснялась своего тела и не прятала его под нелепой одеждой. Теперь она стала женщиной еще более пленительной, чем раньше.
Но, засыпая, он увидел вовсе не прекрасный облик Морган. Перед ним предстало круглое личико с ямочками на щеках.
***
Морган никак не могла проснуться, хотя стучали в дверь. Она даже глаза была не в силах открыть, да и не хотела этого. Она слышала, как Адам пищит в коридоре, и наконец дверь отворилась.
– Лошадку!
«Ну конечно, чего еще мог требовать мой сын!» Она перевернулась набок и с трудом разглядела Гордона и Адама.
– Через минуту будет лошадка. – Морган нахмурилась. – Он никогда не научится говорить, если его не будут поправлять.
– Ты явно сегодня не в настроении.
– Да, я плохо спала, – и она приподнялась, чтобы встать.
– Нет, оставайся в постели. Я позабочусь об Адаме и попрошу Кэрол подать тебе завтрак сюда.
– Но Адама надо выкупать и…
– Но около лошадей он опять вымажется. Морган, ложись немедленно в постель, или я пущу к тебе Адама.
Морган улыбнулась:
– Твоя взяла. Не хочу такого мучения.
– Ладно. А теперь засни опять, а Кэрол поднимется к тебе через пару часов.
Морган попыталась заснуть снова, но через несколько минут поняла, что ничего не получится. Она встала и быстро надела платье для верховой езды. Гордон и Адам как раз выходили из столовой, когда она спустилась вниз.
– Собираешься проехаться верхом, Морган?
– Ну а зачем я таким образом оделась? – Она хотела войти в столовую, но передумала. – Извини, я ответила раздраженно, чего совсем не хотела. Да, хочу взять с собой ленч, книгу и поехать к ручью.
– Что ж, мысль хорошая. Может быть, ты почувствуешь себя лучше на свежем воздухе.
– Но я чувствую себя вовсе не плохо. Я просто… – она осеклась и больше не сказала ни слова.
– Я хочу взять Адама на целый день, если он, конечно, останется со мной, а не предпочтет Дэйва.
Ей хотелось закричать. Вся ее жизнь, кажется, заполнена сообщениями и разговорами о Дэйве-Сете. Он уже подчинил своему влиянию Адама, и так понравился Гордону и всем остальным.
Она обратилась к Мартину:
– Попросите Розелль приготовить мне корзинку с ленчем.
Она поцеловала на прощанье Адама, пообещала как следует его отскрести, когда он вернется, и посмотрела, как они выходят. Затем быстро позавтракала, взяла книгу, плед и корзинку с едой. Как обычно, Розелль уложила столько всего, что хватило бы на несколько людей.
На воздухе она почувствовала себя лучше. У ручья, расстелив плед, она уселась под осокорем дочитывать «Джейн Эйр». Вокруг стояла тишь, нарушаемая только щебетом птиц, стрекотанием кузнечиков и шумом бегущей воды. Она не заметила, как заснула.
121 
