58 
Джейсону, который делал все от него зависящее, чтобы найти Эми и Макса, этот брак показался крайней степенью предательства. Теперь он не мог переносить даже дыхание брата. Если бы Дэвид не позвонил ему и не солгал, что их отец умирал… Если бы Дэвид не вообразил, что влюблен во вдову с ребенком… Если бы Джейсон не ввязался в эту историю…
— Чего ты хочешь? — спросил Джейсон, бросив на Дэвида испепеляющий взгляд.
— Семьи, вот и все. Женитьба, обретение стабильности меняет человека. Я хочу, чтобы ты приехал на рождественский обед. Черри прекрасно готовит.
— У нее есть для этого превосходная кухня, — заметил Джейсон, вспоминая полученный им счет за пристройку к отцовскому дому поистине баснословной кухни. Была и еще одна потеря: его личный повар оставил Джейсона, чтобы попытаться начать свой бизнес в производстве детского питания. Джейсон пытался уговорить себя, что рад за него, но вместо этого почувствовал неприязнь к своему бывшему шеф-повару. Самонадеянность Чарльза в отношении своих кулинарных способностей не привела ни к чему хорошему в его отношениях с банками, и у него не оказалось средств для поддержания своего бизнеса.
— Это все еще не дает тебе покоя? — взорвался Дэвид. — Черт возьми, да я отдам тебе деньги за эту проклятую кухню. Уж не знаю, как вывернусь, но отдам.
Вдруг Дэвид уселся в кресло напротив Джейсона, который стоял, как столб, возле своего письменного стола.
— Что ты хочешь от всех нас? Чего ты хочешь от жизни? Неужели ты думаешь, что, если найдешь Эйми, она вернется к тебе, чтобы жить в твоей золотой клетке? Она не захотела быть пленницей, какая бы роскошь ее ни окружала. Можешь ты это понять? Можешь ты простить ее? Простить меня?
Джейсон не пошевелился, продолжая пристально смотреть на брата. Как мог он объяснить, что на протяжении нескольких коротких дней он был счастлив? Просто, старомодно счастлив. Когда он был с Эйми и Максом, ему доставляло удовольствие покупать что-то для других, что-то делать, слушать их, смеяться. У Эйми был свой особый образ жизни…
Ему пришлось выбросить из головы мысли о ней, иначе он сошел бы с ума. Но не было дня, чтобы Джейсон не думал о том, как теперь вырос Макс. Малыш, наверное, уже ходит, а может быть, даже говорит.
А может быть, и нет. Судя по всему, Эйми и Макс умерли. В этом мире столько ужасных людей и…
— Я вижу, ты не намерен сдаваться, — продолжал Дэвид. — И это делает тебя сильным. Но и слабым тоже. Послушай, сегодня сочельник, и я должен лететь домой. Я хочу, чтобы ты полетел со мной, и…
— У меня свои планы, — ответил Джейсон, глядя на брата. Вечером его квартира будет полна народу, потому что сегодня годовщина того дня, когда он в последний раз видел Эйми и Макса. Сегодня вечером он напьется допьяна шампанским, а завтра уже не проснется в одиночестве.
— Ну что ж, я пытался, — проговорил Дэвид, шагнув к двери. — Если мы тебе понадобимся, ты знаешь, где нас найти. — Он хотел еще что-то сказать, но, взглянув на каменное лицо брата, пожал плечами и пошел к двери. Однако, взявшись за ручку, задержался:
— Я знаю, ты по-прежнему убиваешься по Эйми и Максу, но на свете есть и другие люди. И даже другие дети. — Не услышав ответа, Дэвид вздохнул и вышел из кабинета.
Джейсон соединился с секретаршей.
— Позвоните в магазин «Харри Уинстон», путь пришлют мне образцы обручальных колец.
— Обручальных — переспросила миссис Хакнел.
— Да! — рявкнул Джейсон и хватил кулаком по кнопке селектора.
Глава 15
— О Джейсон, дорогой — промурлыкала Доуни, прижимаясь к нему своим великолепным ухоженным телом. — Вечер просто чудо! Я никогда не видела столько знаменитостей в одном месте.
Джейсон молча сидел в кресле, потягивая пятый бокал шампанского, и смотрел на своих гостей. Все они на самом были знамениты и богаты, подумал он, так же, как и красивы. Женщины сияли красотой, которая была результатом многих часов, проведенных в косметических салонах всего мира. Их кожа и волосы дышали здоровьем и косметикой, стоившей больше, чем ресурсы нескольких маленьких графств, вместе взятых.
— Что с вами? — спросила Доуни, и едва заметная морщинка озабоченности появилась на ее прекрасном лбу. Но Джейсон-то знал, что от рождения он вовсе не был таким уж прекрасным. Он был «подтянут», как у нее было подтянуто или приращено почти все остальное. Выглядела Доуни лет на двадцать семь, но Джейсон посмеивался над этим, зная, что не удивился бы, если бы ему сказали, что ей все семьдесят пять.
58 
