18 
— Семнадцать. Делить нужно на четверых.
— Клановый брак?
— Цепочка. Меня выбрали в четырнадцать лет, и я пятый из девяти. Так что семнадцать детей — это нормально. Большая семья.
— Должно быть, это здорово. Мне нечасто приходилось видеть семьи, практикующие цепочный брак, — в Гонконге их немного. Огромное количество клановых и групповых и очень много полиандрии. Но цепочные браки у нас никогда особо не практиковались.
— Это и вправду здорово. Нашему брачному союзу уже около ста лет. Он восходит к временам Джонсон-Сити и первых каторжан. В этой цепи уже двадцать одно звено. Сейчас у нас девять человек и у нас ни разу не было разводов. Это настоящий сумасшедший дом, когда все наши отпрыски, родственники и свойственники собираются вместе — на чей-нибудь юбилей или свадьбу. Тогда, конечно, получается, что детей у нас гораздо больше семнадцати, — после того как они женятся, мы перестаём числить их в семье, в противном случае могло бы оказаться, что у меня есть такие дети, которые по возрасту годятся мне в дедушки. Это довольно приятный образ жизни, никто на тебя особенно не давит. Возьми, к примеру, меня. Никто не станет пилить меня, если я буду неделю пропадать неизвестно где и даже не удосужусь позвонить. Когда я вернусь домой, мне просто скажут: «Добро пожаловать». В цепочных браках редко бывают разводы. Можно ли устроиться лучше?
— Думаю, нет. А как вы присоединяете к своей семье новых членов? По очереди? И с каким, интересно, интервалом?
— Интервал не имеет значения, главное — чтобы человек подходил нам. В прошлом году мы нарастили нашу цепочку на одно звено. Мы женились на одной девушке, хотя по очерёдности присоединения звеньев нам требовался парень. Но это был особый случай.
— В каком смысле?
— Моя самая младшая жена — внучка самого старшего мужа и самой старшей жены. По крайней мере, в том, что она приходится внучкой Маме, нет никаких сомнений. Старшую в нашей семье мы все называем Мамой, хотя её мужья иногда зовут её по имени — Мими. Возможно, что девушка приходится внучкой и Дедушке, но она точно не имеет никакого кровного родства с другими супругами. Поэтому и не возникло никаких препятствий, которые могли бы помешать нам при помощи брака вернуть её обратно в нашу семью. То есть вообще никаких препятствий, ноль целых ноль десятых, хотя в некоторых семьях даже кровное родство не считается помехой заключению брака. И, кроме того, Людмила выросла в нашей семье, потому что её мать родила её в одиночестве. Потом она уехала в Новый Ленинград и оставила девочку с нами.
Когда Мила стала достаточно взрослой для того, чтобы мы начали задумываться о том, что ей нужно будет выйти замуж и уйти из семьи, Мила и слышать ничего об этом не захотела. Она плакала и умоляла нас сделать для неё исключение. И мы его сделали. Что касается генетических аспектов такого брака, то ведь Дедушка в расчёт уже не принимается — по отношению к женщинам он сейчас склонен проявлять интерес скорее галантного, чем практического свойства. Как старший муж нашей семьи, он, как положено, провёл с ней первую брачную ночь для вступления в силу брачных отношений. Но это было чистой формальностью. Грег — муж номер два — позаботился обо всём позднее, и все притворились, что всё в полном порядке. Людмила — очень милая малышка, ей только пятнадцать, и она сейчас ждёт первого ребёнка.
— Твоего ребёнка?
— Я думаю, ребёнок — от Грега. Ну конечно, он и мой тоже. Но на самом деле я в это время был в Новом Ленинграде. Так что, скорее всего, ребёнок от Грега, если, конечно, Миле не помог кто-нибудь на стороне. Но это вряд ли. Она очень домашняя девочка. И замечательно готовит.
Подъёмник звякнул снова. Я уделил ему должное внимание, затем откинул и разложил стол, установил стулья, оплатил счёт и отослал подъёмник вниз.
— Я что, должен всё это выбросить свиньям?
— Я уже иду. Не возражаешь, если я не буду приводить в порядок лицо?
— Можешь даже не одеваться!
— Я бы так и сделала — и всего лишь за пару медяков, ты, многоженец!
Она быстро вышла. Её влажные волосы, снова ставшие белокурыми, были зачёсаны назад. Она не стала надевать свой чёрный наряд и снова была в платье, купленном мною. Красное ей шло. Она села и сняла крышки с тарелок с едой.
— О, Мани! Нельзя ли устроить так, чтобы твоя семья женилась на мне? Ты истинный кормилец семьи.
— Я спрошу. Когда решается такой вопрос, все члены семьи должны прийти к единодушному мнению.
18 
