Особенно,... 
50 
Кейн озадаченно поднял глаза:
– А чтой-то меня все мистером Таггертом зовут?
– Потому что, мистер Таггерт, – спокойно ответила Хьюстон. – Вы никогда не просили никого называть вас Кейном.
– Все вы можете называть меня Кейном, – тихо сказал он, не сводя с Хьюстон страстного взгляда. – Кроме тебя, Хьюстон. Ты только один раз называла меня Кейном, и мне понравилось, когда ты это сделала.
Хьюстон знала, что всем стал понятен смысл его слов, и у нее пересохло в горле от смущения.
Сара Окли взяла подушку и швырнула ее Кейну в голову.
Он поймал подушку, и все в ожидании затаили дыхание. Кто знал, как Кейн отреагирует?
– Иногда вы ведете себя далеко не как джентльмен… Кейн, – набравшись смелости, сказала Сара. Но Кейн широко улыбнулся ей:
– Как джентльмен или не как джентльмен, но я вижу, что вы последовали моему совету и купили себе новое платье. Ладно, Хьюстон, можешь звать меня Кейном.
– В данный момент я бы предпочла называть вас мистером Таггертом, – надменно сказала она, и все засмеялись.
Весь четверг был посвящен подготовке дома Кейна к свадьбе, которая была намечена на понедельник. Кейн с Эденом заперлись в кабинете, не обращая ни малейшего внимания на грузчиков, перетаскивающих мебель, доставляемые в дом покупки и огромное число приезжающих и уезжающих обратно торговцев.
Пятница и суббота прошли так же. Хьюстон в который уже раз объясняла всем, кто что должен делать на свадьбе. Она наняла слуг и служанок готовить еду и подавать на стол, мужчин, которые должны были соорудить стол в саду и установить огромные тенты, специально заказанные Хьюстон в Денвере. Вдобавок ко всему этому, в воскресенье по дому слонялись тридцать восемь человек, которые не делали ничего, кроме того, что расставляли букеты цветов.
Джин прислала записку, в которой говорилось, что Рейф собирается прийти на свадьбу, а вот молодой Ян отказывается. Еще она спрашивала, можно ли принести блюдо.
Хьюстон читала записку, стоя на кухне, перед ней лежали две говяжьи туши и сто пятьдесят килограммов картофеля, только что доставленные. Под тушами находились три огромные головки сыра и триста апельсинов – и она молила Бога, чтобы апельсины не оказались в самом низу.
Хьюстон была довольна, что во всей суматохе Кейн не попадался ей под руку и не мешал работать. Он жаловался, что так запустил свои дела из-за всех этих ухаживаний за ней, что вряд ли теперь нагонит.
Только один раз они чуть не разругались, и это случилось после того, как Лиандер пригласил их с Эденом провести вечер в своем мужском клубе.
– Нету у меня времени! – бушевал Кейн. – Эти мужчины, что, никогда не работают? После свадьбы времени мне вообще вряд ли будет хватать: женщина вечно будет мешаться под ногами… – начал он.
Хьюстон молча смотрела на него.
– Ну ладно, – в конце концов сказал он недовольным голосом. – Я только не понимаю, почему вы, женщины, не можете устроить свою вечеринку у вас в доме.
Он повернулся и пошел в кабинет.
– Черт бы побрал этих женщин, – пробормотал он.
– Какое ужасное наказание придумала для тебя Хьюстон на этот раз? – с едва заметной улыбкой спросил Эден.
– Мы должны провести вечер в клубе Вестфилда. Должны уехать до семи и не возвращаться до полуночи. Где те старые добрые времена, когда женщины уважали своих мужей и слушались их?
– Первая женщина отказывалась слушаться первого мужчину. Старые добрые времена – это миф. А что Хьюстон хочет делать сегодня вечером?
– Какая-то вечеринка с подругами. Я хочу, чтоб ты остался и смотрел за ней.
– Что?
– Не хочу, чтоб женщины были здесь одни. Хьюстон наняла слуг, но они будут здесь только после свадьбы, так что сегодня в доме эти беззащитные женщины будут одни. Она собирается устроить вечеринку в гостиной, а там есть дверь за занавеской, ну знаешь, такой с цветочками, и…
– Ты хочешь, чтобы я спрятался в чулане и шпионил за женской вечеринкой?
– Это ради их же блага, и я, черт возьми, плачу тебе достаточно, чтобы ты выполнил для меня эту ерундовую работу.
– Ерундовую работу, – прошипел Эден. Некоторое время спустя Хьюстон столкнулась с Эденом и заметил синяк на его правой щеке – Где это вы ушиблись? – спросила она.
– Налетел на каменную стену, – сухо сказал он и пошел прочь.
В шесть часов дом начал освобождаться от рабочих, а без пятнадцати семь стали съезжаться подруги Хьюстон, в руках у каждой был красиво завернутый подарок.
50 
