Последние отзывы

  55  

— Милорд! — раздался чей-то нетерпеливый возглас.

Джудит открыла глаза и увидела стоявшего радом мальчика со свитком в руках. Внезапно она вспомнила, кто она и где находится.

— Гевин, тебе письмо.

Он не оторвал губ от ее шеи, и Джудит понадобилась вся ее воля, чтобы не поддаться владевшей ею страсти.

— Милорд, — сказал мальчик, — это срочно. Ему было не много лет — совсем подросток, — и он смотрел на жаркие поцелуи Гевина как на пустую трату времени.

— Давай сюда! — приказал Гевин и выхватил у мальчика свиток. — А теперь иди и больше не беспокой меня.

Он бросил письмо на землю и повернулся к жене. Но Джудит уже не могла забыть о том, что вокруг них люди.

— Гевин, — настойчиво проговорила она, пытаясь высвободиться. — Ты должен прочесть его.

Он поднял глаза на стоявшую перед ним Джудит, его дыхание продолжало судорожно вырываться из груди.

— Прочти сама, — ответил он и отхлебнул из кружки в надежде, что напиток остудит разгоряченную кровь.

Джудит развернула письмо, и по мере того как она читала, ее лицо становилось все более хмурым и бледным. Это не укрылось от Гевина, и он забеспокоился.

— Плохие новости?

Когда она перевела на него взгляд, у него перехватило дыхание — столько холода было в ее глазах, которые, всего секунду назад теплые и страстные, сейчас излучали жгучую ненависть.

— Какая же я дура! — процедила Джудит и швырнула свиток ему в лицо. Резко развернувшись, она направилась в дом.

Гевин поднял письмо, упавшее ему на колени.

"Мой дорогой, я отправляю это письмо с посыльным, поэтому могу свободно сказать тебе о своей любви. Завтра я венчаюсь с Эдмундом Чатвортом. Молись за меня, думай обо мне, как я думаю о тебе. Помни, что моя жизнь навечно принадлежит тебе. Без твоей любви мир не может существовать для меня. Считаю мгновения до той минуты, когда снова буду принадлежать тебе. С любовью, — Элис».

— Неприятности, милорд? — спросил Джон Бассетт.

Рука, в которой Гевин держал письмо, упала.

— Больших неприятностей у меня никогда не было. Скажи, Джон, — ведь ты старше и опытнее меня. Может, тебе что-нибудь известно о женщинах?

Джон усмехнулся.

— Это не дано ни одному мужчине, милорд.

— Возможно ли, чтобы мужчина любил одну, а желал другую, причем до такой степени, что временами ощущал себя, на грани умопомешательства?

Джон покачал головой, заметив, каким взглядом его хозяин провожает свою жену.

— А женщина, которую любит этот мужчина, всегда вызывает у него желание?

— Естественно! — ответил Гевин. — Но, как мне кажется, несколько… другого рода.

— А-а, понятно. Святая любовь, как к деве Марии. Я простой человек. Будь я на его месте, я бы взял ту, которая вызывает у меня более земные чувства. Думаю, любовь придет, если в постели женщина доставляет радость.

Гевин поставил локти на колени и опустил на руки голову, .

— Женщины созданы для того, чтобы искушать мужчин. Они — исчадия ада.

Джон улыбнулся.

— Полагаю, если бы мне довелось встретиться с дьяволом, я бы поблагодарил его за то, что его работа увенчалась успехом.

Для Гевина три последующих дня превратились в пытку. Джудит не смотрела в его сторону и не разговаривала с ним. Она прилагала все усилия, чтобы держаться от него подальше. И чем надменнее она была, тем сильнее становилась ярость Гевина.

— Стой! — приказал он ей однажды вечером, когда она собралась выйти из комнаты, как только он зашел.

— Слушаюсь, милорд, — ответила она и присела в реверансе. Ее голова была склонена, глаза опущены.

Сначала Гевину казалось, что ее глаза покраснели, как будто она плакала. Чушь, этого, естественно, не может быть. Разве у нее есть причины плакать? Это он подвергается наказанию, а не она. Ведь он показал, что хочет быть добрым с ней, а она все равно продолжает презирать его. Но ведь один раз ее отношение изменилось, изменится и теперь. Однако время шло, а Джудит оставалась холодной с ним. Он слышал, как она смеется, но стоило ему появиться, улыбка исчезала с ее лица. У него руки чесались от желания дать ей пощечину, заставить проявить хоть какие-то эмоции — ему было бы легче противостоять ее гневу, чем встречать такой взгляд. Но Гевин просто не мог сделать ей больно. Ему хотелось взять ее на руки и, более того, попросить прощения. Но за что? В течение дня он выматывал себя верховой ездой, но ночью все равно не мог спать. Он обнаружил, что постоянно придумывает различные предлоги, чтобы оказаться рядом с ней, чтобы проверить, позволит ли она ему дотронуться до себя.

  55