50 
— Как когда? Ясно, что вчера.
— Почему именно вчера?
— Точно — вчера, — деловито изрекла Маруся и поудобнее устроилась на стуле, который до сего момента занимала лишь на треть. — Ты ушла в два. Ну и мы следом.
— А работа? Нам ведь полно складских документов принесли на обработку.
— Какая работа, Леля? Мы все перенесли душевную травму, когда увидели ту несчастную женщину, как там ее…
— Мы все? — засмеялась я. — По-моему, кроме нас с тобой ее никто не видел.
— Остальные могли вообразить. А воображение у нас, сама знаешь, — и Маруся со значением покосилась на Княжну. — Короче, мы отпросились у Кузина пораньше, наплели ему о расшатанных нервах и утаили о том, что у нас работы полно. Он нас и отпустил.
— И, выходит, что весь отдел знал, что наша комната пустует.
— Весь, ни весь, а мужики, как есть четверо, присутствовали, когда я перед Кузиным страдание жертвы Фреди Крюгера изображала.
— Так, — попыталась сосредоточиться я. — Так. Что же нам делать?
— Провести свое расследование, — радостно вскрикнула Маринка.
— Каким образом? Спросить у каждого, не он ли обозвал меня сукой и пошвырялся в моем столе.
— Нет, конечно. Но ведь можно что-то сделать. Например, поискать улики, опросить свидетелей.
— Каких свидетелей? На всем этаже только мы да электрики, — обречено махнула рукой Княжна.
— Стой, а она ведь дело говорит, — встрепенулась я. — Пойдемте к электрикам сходим, вдруг они что-то видели…
— Что можно в нашем темном коридоре увидеть?
— … или слышали. Или обоняли. — Все дружно рассмеялись. Вот обезьяны! Лишь бы похихикать. Даже угрозы в мой адрес не мешают им веселиться. — А чего вы ржете? От Сереги, например, всегда одеколоном несет, а от Кузина спиртом. Санин с Маниным, правда, не пахнут, но зато Зорин благоухает лавандовым маслом, как французская куртизанка конца 18 века.
— Кстати, зачем он им мажется?
— Он его в волосы втирает, — сообщила Маруся, она была поверенной во всех делах нашего чудо-юдо программиста. — Для придания пышности.
— А лаванда, похоже, по ошибке придает пышность не волосам, а телу, — хихикнула Княжна.
— Собрались, — строго проговорила Маринка. — Нам расследование вести.
— Насчет улик можете не беспокоиться — их нет. Следов ОН не оставляет, — задумчиво протянула я. — Скорее всего, бардак он устроил, чтобы их замести… А вот поспрашивать электриков, думаю, стоит.
Тут Эмма Петровна, бледненькая, осунувшаяся, встала, пошаркивая, прошла к двери и у порога прошептала:
— Не могу, девочки. Что-то мне страшно. Можно я не буду расследование вести, а? Можно я пойду? — Эмма Петровна молитвенно сложила руки и жалостно на нас посмотрела.
— Можно, — смилостивилась Маруся. — Идите погуляйте.
— Или домой езжайте, — сурово молвила Княжна. — Нечего у нас под ногами мешаться. Нам сейчас не до вас.
Эмма Петровна закивала головой, вскочила и бросилась к двери. Маруся рванула следом и участливо распахнула дверь перед трусоватой коллегой. Тут же комнату огласил ее радостный вопль:
— На ловца и зверь бежит!
— Неужто маньяк? — ахнули мы.
— Какой маньяк? Электрики идут. Сеня, Вася, подите сюда.
Мы высыпали за дверь. В полутемном коридоре разглядеть мужиков было практически невозможно, Маруся их скорее почуяла. Спустя 10 секунд и мы догадались об их присутствии: Сеню мы услышали, он громко топал и сопел; а о Васином приближении нас оповестил многоголосый кошачий хор.
Когда мужчины подошли вплотную, мы загалдели:
— Мужики, вы не видели, в нашу комнату вечером никто не заходил?
— А если не видели, может, слышали?
— Или обоняли?
— А подозрительного ничего не заметили?
— Девчонки, вы чего? — растерянно спросил Вася и осторожно улыбнулся. Он вообще все делал осторожно, уж такой был человек. Больше всего в жизни Вася Бодяйко боялся кого-то нечаянно обидеть.
— Мы тебе вопрос задали, отвечай.
— А чего вам хотелось бы услышать? — поинтересовался он, преданно заглядывая в глаза каждой из нас.
— Видел ли ты кого или нет? — нетерпеливо переспросила Марья.
— Я нет, — выдал-таки Вася, после чего наклонился к своим облезлым четвероногим любимцам и засюсюкал. — Проголодались, мои хорошие? А вот я вас покормлю. А какой я вам вкуснятины сейчас дам, м-м-м!
— Убери ты их! — выругалась Княжна. — Нагадят нам под дверью, а мы в темноту потом наступай!
50 
