Особенно,... 
137 
— По какому случаю? — спросил он, чмокнув ее в шею.
— Аллан, — начала Мейри, — ты ведь был в Ираке… расскажи.
Поздно ночью она потихоньку выбралась из постели — запищал ее мобильник, оповещая, что пришло текстовое сообщение. От ее хорошего приятеля — парламентского корреспондента газеты «Геральд». Она в одной футболке присела на ступеньку, покрытую ковровой дорожкой, и, уперев подбородок в колени, стала читать: «Ты говорила, что тебя интересует Пеннен. Позвони обязательно!»
Звонить Мейри не стала. Зато среди ночи помчалась в Глазго и заставила его встретиться с ней в ночном кафе. Приятеля звали Камерон Брюс. Он появился в спортивной толстовке, тренировочных штанах и с взъерошенными волосами.
— Привет, — сказал он, многозначительно посмотрев на часы.
— Сам виноват, — с притворной суровостью ответила она. — Нечего было в полночь заводить и интриговать девушку.
— Я подозревал, что этим кончится, — с лукавством произнес он.
— Ну, сливай, — сказала она.
— Я еще почти ничего не выпил, — ответил он, поднося чашку к губам.
— Ками, я не для того проехала пол-Шотландии, чтобы слушать твои нелепые шутки.
— А зачем же?
Мейри рассказала, почему ее интересует Ричард Пеннен. Конечно же, опустила кое-какие детали — все-таки Ками был в некотором роде конкурентом. Потом Камерон Брюс сообщил ей то, что знал.
Вернее, о чем догадывался, основываясь на слухах.
— Денежная поддержка партии, — объявил он.
Мейри демонстративно зевнула. Брюс, засмеявшись, сказал, что это весьма любопытный факт.
— Да неужели?
Ричард Пеннен, как оказалось, являлся главным донором лейбористской партии. Однако это была совершенно законная практика, даже при том, что его компания не упускала случая извлечь выгоду из правительственных контрактов.
— Так ты вытащил меня в такую даль только ради того, чтобы сообщить о стопроцентно честных и законных поступках Пеннена? — с нескрываемым недоумением спросила Мейри.
— Похоже, не стопроцентно. Судя по всему, мистер Пеннен играет на две команды.
— То есть подкидывает деньги и консерваторам, и лейбористам?
— Можно сказать и так. «Пеннен Индастриз» оплатила несколько пышных приемов, устроенных консерваторами, и оказала спонсорскую помощь нескольким важным партийным функционерам.
— Но ведь деньги шли от компании, а не лично от Пеннена? Выходит, он никаких законов не нарушал.
Брюс только улыбнулся:
— Мейри, чтобы нажить неприятности, работая в сфере политики, совсем не обязательно нарушать закон.
Она пристально посмотрела ему в глаза:
— Есть еще что-то, так?
— Подозреваю, что так, — подтвердил он, надкусывая намазанный маслом тост.
АСПЕКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
Последний рывок
Пятница, 8 июля
22
Кричащие цветные фотографии занимали все первые полосы газет. Красный двухэтажный автобус. Лица пострадавших, покрытые копотью и залитые кровью, с остекленевшими глазами. Женщина с обмотанной бинтом головой. Жители Эдинбурга переживали состояние, близкое к посттравматическому шоку. В одном из автобусов, проезжавших по Принсез-стрит, был обнаружен подозрительный пакет; автобус отбуксировали в безопасное место и вызвали бригаду саперов. Похожий случай произошел с хозяйственной сумкой, оставленной неподалеку от одного из супермаркетов. На мостовой все еще блестели неубранные осколки стекла, чернели развороченные цветочные клумбы. Но теперь казалось, что эти недавние события отшумели очень давно. Люди снова приступили к работе, с окон сняли защитные доски, уличные заграждения грузили в трейлеры. Протестующие незаметно исчезали и из «Глениглса». Тони Блэр успел прилететь из Лондона к церемонии закрытия саммита. Ожидались речи и подписание договоров, однако всем уже было не до этого. Лондонские взрывы дали повод сократить деловые переговоры до минимума. Африке была обещана дополнительная помощь, хотя и не в том объеме, на который рассчитывали просители. Прежде чем бросить силы на борьбу с бедностью, политикам предстояло схватиться с другим, более явным врагом.
Ребус сложил газету и отшвырнул на маленький столик у кресла. Он сидел на верхнем этаже Главного управления полиции. Его вызвали, не успел он встать с постели. Секретарша начальника полиции была неумолима, и все попытки Ребуса перенести встречу на более позднее время оказались тщетны.
137 
