Особенно,... 
105 
– Дейв, тебя увидят! – встревоженно прошептала Делиз. – Убери пистолет!
– Какой ты смелый с пушкой в лапе, Кьюнан! – тихо проговорил Пултер, не разжимая зубов.
Его челюсть, словно вылитая из стали, выдавалась вперед. Он был неробкого десятка, но допустил ошибку, напомнив мне, что в нашу последнюю встречу я Не воспользовался оружием. Вероятно, сумасшедший блеск в моих глазах напугал его больше, чем пистолет, потому что он все-таки дернулся назад, отодвинув стул. Лоб его покрылся испариной.
– Не дури. Я остановил своих парней, пока они не вошли в раж. Ты сам виноват.
– Ах, вот оно что! Ты натравливаешь на меня свою свору – а я сам виноват! – Я убрал пистолет под плащ. – Отведи нас к Тревозу.
Мы двинулись, я держал пистолет приставленным к его спине.
– Ты можешь делать что угодно, но своих показаний о том, когда ты вышел, я больше менять не буду, – произнес он, когда мы вошли в лифт. – Я сказал полиции, что ты ушел в пять сорок, но они показали мне книгу регистрации, и там моим почерком было написано четыре сорок пять. Чисто и аккуратно. А потом сказали, что предъявят Обвинение в запутывании следствия и содействии преступникам, так что мне ничего не оставалось, как согласиться.
Мы прошли по коридору, и он постучал в овальную дверь кабинета Тревоза. Над выгнутой притолокой зажглась лампочка, и мы вошли.
– Что происходит? – Тревоз встал из-за своего огромного дубового директорского стола. Я продолжал толкать Пултера вперед. Растерянно моргая, Тревоз окинул взглядом свои игрушки, как будто ища помощи у сотового телефона или ноутбука.
– Для начала можете сообщить Пултеру, что он уволен, – сказал я.
– Я не знаю, зачем вам это нужно, но если вы настаиваете… – Тревоз смотрел на пистолет. Он несомненно принимал меня за маньяка. – Уходите, Пултер. Считайте, что вы предупреждены.
Это было не совсем увольнение, но гораздо больше, чем я ожидал – и чем ожидал Пултер. Он начал ругаться сквозь зубы, но я помахал пистолетом у него перед носом, и он убрался.
Я с облегчением вздохнул и убрал оружие.
– Я наслышан о ваших методах работы, мистер Кьюнан. Пожалуй, у вас действительно есть собственный почерк, – примирительно проговорил Тревоз. – Можно предложить вам и вашей спутнице выпить? Нет? А я, если не возражаете, немного выпью.
Он налил себе изрядную порцию бренди, подвел нас к массивным кожаным креслам в углу и подал мне сигару. Я убрал ее в карман пиджака.
– Если не возражаете, мистер Тревоз, я отложу это на потом. Моя помощница, мисс Делани, не переносит дыма.
– Господи, мистер Кьюнан, вы совершенно непредсказуемый человек! Сначала вы врываетесь и требуете, чтобы я уволил начальника моей охраны, а потом спрашиваете разрешения не курить! Делайте что вам угодно, я, вероятно, все равно долго тут не останусь, – мрачно закончил он.
– У вас неважное настроение, – с удовольствием констатировал я.
– Да, мы надеялись, что вливание некоторых средств поможет нам уладить отношения с кредиторами, но что-то сорвалось. Я каждую минуту ожидаю появления судебных приставов.
Без всякого сочувствия я наблюдал, как Тревоз вытирает лоб носовым платком.
– Зачем вы нас пригласили? – спросила Делиз.
– На самом деле мне посоветовал связаться с вами Джейк Гордон. Вероятно, я должен перед вами извиниться. Естественно, я очень рад, что вы нашли доказательства, которые опровергают обвинение, предъявленное нашим служащим. Вы полагаете, Саймон Риштон может скоро выйти на свободу? Вы ведь навещали его? Как он себя чувствует?
– Саймона посещала я, – каменным голосом произнесла Делиз. – Он чувствует себя очень хорошо, но то, о чем мы говорили, строго конфиденциально.
Тревоз с большим трудом изображал радость по поводу неминуемого освобождения Риштона.
– Надеюсь, если я наберу достаточно материала, доказывающего отсутствие состава преступления, судья признает версию обвинения несостоятельной.
– Если бы я удовлетворил просьбу Риштона, перед Рождеством, его могло вообще не быть в Манчестере.
– Простите?
– Он собирался поехать в Бирмингем на переговоры о слиянии с «Сердцем Англии». Он очень этого хотел, но я решил, что упускать предложение Джейка Гордона нельзя. – Тревоз сделал большой глоток бренди. Он, очевидно, стремился с моей помощью восстановить свою репутацию в глазах Риштона. Колесо Фортуны, управляющее вечной борьбой за власть на «Альгамбре», поворачивалось в сторону последнего.
105 
