Последние отзывы

  26  

— Могу понять.

— Правда? Послушайте, я хочу, чтобы все было ясно. Меня волновал не секс. Я не девственница. Проблема не в том, чтобы меня трахнули. На женское тело всегда найдется спрос. Даже на такое, как у меня. Хотя мне знаком утренний взгляд.

— Взгляд? — удивился я.

— Парень поворачивается, видит меня и удивляется, сколько должен был выпить накануне вечером, чтобы оказаться в моей койке. — От осознания солидарной мужской вины я не нашелся, что ответить.

— Ну, и что же произошло?

— Я не знаю, — ответила Нэнси с нервным смешком, — я хочу сказать, не знаю, что нашло на Патрика. В тот вечер, придя за мной к общежитию, он спросил, дома ли Мария. Когда я сказала, что она уже смылась, он… ну, он…

— Взял инициативу на себя, — подсказал я.

— Он взял меня и инициативу, прямо на полу в комнате общежития. А почему — из-за того, что почувствовал, что я собираюсь с ним говорить, или это было совпадение, — не могу сказать.

Конечно, небо тогда не упало на землю: Патрик кончил, когда Нэнси только-только стала раскочегариваться, но прогресс был налицо. Вполне достаточный, чтобы отказаться от намерения объясниться. Нэнси не произнесла ни одной заранее отрепетированной с психиатром строчки роли. Увы, секс просто стал частью ритуала, встав в один ряд с кино, танцами и обедами.

Иногда, рассказывала Нэнси, секс становился грубым. Не жестоким, не садистским и не мазохистским, а просто грубым, почти отчаянным. Она никак не могла понять почему, а он не удосуживался объяснить.

— Я никогда не жаловалась. Не чувствовала себя мученицей. Все было так, как если бы он давал мне попробовать разные приемы, когда бывало соответствующее настроение. — Она слегка покраснела. — Это доставляло мне… больше удовлетворения.

Патрик продолжал оставаться для Нэнси загадкой. А секс, вместо того чтобы улучшить положение, все больше подавлял ее. Когда я спросил, что советовал психиатр, Нэнси заколебалась. Она призналась, что начала пропускать сеансы после первого же секса с Патриком, а потом вообще бросила ходить.

— Это называется сопротивление, — объяснила она. — Я не желала смотреть в лицо тому, что интуитивно предчувствовала, вот и избегала этого. Я уже на первом свидании понимала, что у нас с Патриком нет будущего, но не могла отказаться от радостного изумления и надежды. Даже сейчас я…

— Вы перестали посещать психотерапевта. Что было дальше?

Она заплакала.

— Я вела себя как последняя дура. — Слава богу, она не ждала, что я спрошу, как именно. — Я начиталась идиотских женских журналов и попробовала следовать их рецептам, — продолжила Нэнси, успокоившись. — Я спросила Патрика, не хочет ли он пойти со мной в клуб «Калигула». Это…

— Я знаю, что это такое.

Как и «Приют Платона», клуб «Калигула» был одним из недавно открывшихся в Нью-Йорке секс-клубов. Такие заведения существовали всегда, как правило — нелегально, и имели весьма специфическую клиентуру. Что отличает их от проституток на улицах? Они не зазывают клиентов шепотом из темноты, а помещают свои объявления в «Нью-Йорк мэгэзин». Клуб «Калигула» был более «рискованным», чем «Приют Платона». Может быть, за это она его и выбрала, не знаю.

— В ту ночь там были только пары и одинокие девушки. Как только вы входите внутрь, правила для всех одни: нужно раздеться догола либо надеть тогу, все на добровольной основе. И еще…

Нэнси описала мне клубные помещения — горячие ванны, сауны, комнаты-джунгли, комнаты-пляжи, даже подземную тюрьму. Вы можете снять девушку, купить напитки. Там даже был парень, торгующий сигаретами с марихуаной. Запах стоял такой, что, по словам Нэнси, она его никогда не забудет.

— Он был таким сильным. Противным и сладким одновременно. — Ее голос звучал почти мечтательно.

— И вы с Патриком? — спросил я.

— Да, и на него это подействовало сильнее. Потом к нам вышла пара и… — Нэнси начала энергично откашливаться и покраснела как рак. — Не успели мы сказать «нет», как эта девица… она поцеловала меня. Черт… я убежала. Добежала до раздевалки, переоделась и уехала на такси в общежитие. Мне кажется, я целый час после этого чистила зубы и полоскала горло. Боже, какой же я дурой была и каким ребенком! Ну чего я ждала от секс-клуба?

— А может, — сказал я, — поэтому вы туда и пошли? Ну, Патрик?

— Мы не виделись целую неделю. Как говорил Хэмфри Богарт, я делала вид, что больна, а он делал вид, что верит.

  26