Особенно,... 
61 
— Нет, не все. Еще я умею накладывать повязку «чепчик».
— И как это поможет Коляну?
— Могу делать искусственное дыхание, — не унималась Ксюша. — И накладывать жгут.
— Ладно, пошли. Только больше не строй из себя Пирогова.
Ксюша мне не ответила, она была уже на полпути к комнате банкиров.
Когда мы достигли заветной двери, где-то заговорило радио.
— Время 6, — сказал я. — Сейчас гимн заорет.
Ксюша кивнула и рывком распахнула дверь.
В нос резко ударил запах перегара. Потом повеяло приятным ароматом туалетной воды «Кельвин Кляйн» и свежим воздухом, видимо, перед тем, как сбежать, Кука открыл форточку.
— Где пациент? — прошептала Ксюша, оглядывая помещение.
Я пожала плечами. Понять, кто из лежащих на кровати больной, а кто пьяный было не возможно. Лица обоих были одинаково бледными, и храпели они в унисон.
— По крайней мере, оба живы, — оптимистично заметила я
Ксюша кивнула, потом подошла к одному из спящих, наклонилась, принюхалась.
— От этого перегаром прет, — доложила она.
Я подошла к другому. Последовала примеру подруги — принюхалась к выдыхаемому изо рта воздуху.
— От этого тоже, — сообщила я.
— И кто же из них умирает?
— Сейчас узнаем, — заверила я подругу и со всего маха долбанула кулаком по тумбочке.
От грохота вздрогнул тот, что лежал ближе к Ксюше.
— Что такое? — тихим голос пробормотал он.
— Вам плохо? — живо поинтересовалась подруга.
— Очень, — прошептал больной. — Я, кажется, умираю…
— Это вы Колян? — уточнила Ксюша.
— Я, — прохрипел он. После чего взвыл и согнулся пополам. — Зачем вы меня разбудили? Я только уснул…
— Что именно у вас болит? — спросила я, быстро подбегая к больному.
— Теперь все! Мне плохо! Помогите! — сипло бормотал он, все больше скукоживаясь. — Скорую, вызовите скорую…
Я потрогала его лоб. Он был горячим, значит, точно температура. Бреда, правда, мы не слышали, но зеленый цвет лица явно говорил о плохом самочувствии.
— Меня тошнит! — вскрикнул Колян и закашлялся.
— Слушай, — я посмотрела на подругу с сомнением. — По-моему у него никакая ни язва. У него банальное пищевое отравление.
— А температура? А бред?
— Бреда я что-то не слышу. А температура иногда бывает при отравлении. У меня, например, когда я наемся несвежей колбасы, постоянно она подскакивает.
— И что будем с ним делать? — Ксюша покосилась на извивающегося Коляна.
— Промывать желудок, вот что.
— Тогда я за жидкостью. У нас, вроде, осталась бутылка питьевой воды.
— И захвати активированный уголь. Он у меня в сумке.
Ксюша унеслась. А я прошарила помещение на предмет подходящей тары. Ничего не нашла, поэтому пришлось снять плафон с лампочки. Он был как раз то, что нужно: большой, глубокий, к тому же легкий.
Когда Ксюша вернулась, мы приступили к противной, но очень эффективной при отравлениях процедуре — промыванию желудка.
17.
Прошло пол часа. Наш пациент лежал без сил на кровати, тяжело дышал, охал, стонал, но выглядел гораздо лучше, чем до промывания.
— Ну как? — участливо поинтересовалась я, протирая потное лицо больного влажным полотенцем.
— Нормально, — чуть слышно отозвался Колян. — Только опять блевать охота…
Я сунула ему свежевымытый плафон.
— На! Наслаждайся!
— Не-е, я пока не буду. У меня и так кишки болят. — Он натянул одеяло до самого подбородка — его знобило. — Спасибо, девчонки… Без вас бы точно коньки отбросил …
— Какие вы мужики беспомощные, — фыркнула Ксюша. — Даже болеть самостоятельно не можете! Все бы за вами ухаживали.
— Я думал, это язва…
— Слушай, Колян, а что ты эдакое съел, что тебя так прихватило?
— Сам удивляюсь… Вроде обедали вместе с мужиками, ели одно и тоже. Хавчик тут, конечно, как в тюряге, но там ведь я так не загибался… — Колян вытер мокрый нос рукавом своей роскошной кашемировой кофты. — Может, от джина этого поганого? Как я мужикам говорил, давайте обычной водяры возьмем…
— Джин мы все пили, — подумав, сказала я. — И никто из нас не загнулся.
— Эй! Я вспомнил! — он привстал на кровати. — Вспомнил! Я какую-то кашку сожрал, она еще чесноком пахла. Я думал, это закусь, не удержался — попробовал. А меня потом Кука отругал, сказал, что это мазь от радикулита.
— Ты что как маленький? — накинулась на него Ксюша. — Тех ругают, что тащат в рот все подряд, и ты лоб здоровый…
61 
