ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Счастье и тайна

На этом сайте есть эта же книга с другим названием, "Тайна поместья"! Не совсем любовный роман, как и все, в принципе,... >>>>>

Мечты о счастье

Накручено Но... читается легко и любовь-морковь >>>>>

Трудное примирение

Комментариев больше чем сам роман >>>>>

Музыкальный приворот. Часть 2

Ну, так себе! Много лишнего, очень много. Это сильно раздражает. Пишет автор не очень. Если убрать 70% лишнего... >>>>>




  309  

Тотчас же по окончании аудиенции депутаты выехали в Париж, другими словами, они опередили кардинала шагов на пятьсот. Поэтому Атос, следуя за кардиналом, мог видеть спину Арамиса, который своей золотой перевязью и горделивой осанкой резко выделялся из толпы; он привлекал взор Атоса еще и потому, что тот, по обыкновению, рассчитывал на успешную помощь Арамиса, а кроме того, просто из чувства дружбы, которую Атос питал к нему.

Арамис, напротив, нисколько, казалось, не думал о том, едет ли за ним Атос или нет. Он обернулся только один раз, когда достиг дворца. Он предполагал, что Мазарини, может быть, оставит своего пленника в этом маленьком дворце-крепости, который охранял мост и которым управлял один капитан, приверженец королевы. Но этого не случилось. Атос проехал Шату следом за кардиналом.

На перекрестке дорог, ведущих в Париж и в Рюэй, Арамис снова обернулся. На этот раз предчувствие не обмануло его. Мазарини повернул направо, и Арамис мог видеть, как пленник исчезал за деревьями. В эту минуту в голове Атоса мелькнула, по-видимому, та же мысль, которая пришла в голову Арамису; он оглянулся назад. Оба друга обменялись простым кивком головы, и Арамис поднес палец к шляпе, как бы в виде приветствия. Атос один только понял этот знак: его друг что-то придумал.

Через десять минут Мазарини въезжал во двор замка, который другой кардинал, его предшественник, выстроил в Рюэе для себя.

В ту минуту, когда он сходил с лошади возле подъезда, к нему подошел Коменж.

– Монсеньор, – спросил он его, – куда прикажете поместить господина де Ла Фер?

– В оранжерейный павильон, против военного поста. Я желаю, чтобы господину де Ла Фер оказывали почтение, несмотря на то что он пленник ее величества.

– Монсеньор, – осмелился доложить Коменж, – он просит, если это возможно, поместить его вместе с господином д’Артаньяном, который находится, согласно приказанию вашего преосвященства, в охотничьем павильоне, напротив оранжереи.

Мазарини задумался.

Коменж видел, что он колеблется.

– Это место надежное, оно находится под охраной сорока испытанных солдат, – прибавил он. – Они почти все немцы и поэтому не имеют никакого отношения к Фронде.

– Если мы поместим всех троих вместе, Коменж, – сказал Мазарини, – нам придется удвоить охрану, а мы не настолько богаты защитниками, чтобы позволить себе такую роскошь.

Коменж улыбнулся. Мазарини увидел эту улыбку и понял ее.

– Вы их не знаете, Коменж, но я их знаю, во-первых, по личному знакомству, а кроме того, и понаслышке. Я поручил им оказать помощь королю Карлу. Чтобы спасти его, они совершили чудеса, и только злая судьба помешала дорогому королю очутиться здесь среди нас, в полной безопасности.

– Но если они такие верные слуги, то почему вы держите их в тюрьме?

– В тюрьме? – повторил Мазарини. – С каких пор Рюэй стал тюрьмой?

– С тех пор как в нем находятся заключенные, – ответил Коменж.

– Эти господа не узники, Коменж, – сказал Мазарини, улыбнувшись своей лукавой улыбкой, – они мои гости, такие дорогие гости, что я велел сделать решетки на окнах и запоры на дверях из опасения, как бы они не лишили меня своего общества. И хотя они кажутся узниками, я их глубоко уважаю и в доказательство этого желаю сделать визит господину де Ла Фер и побеседовать с ним с глазу на глаз, а для того чтобы нашей беседе не помешали, вы отведете его, как я уже вам сказал, в оранжерейный павильон. Вы знаете, я там обычно гуляю. Так вот, совершая эту прогулку, я зайду к нему, и мы побеседуем. Несмотря на то что все считают его моим врагом, я чувствую к нему расположение, а если он будет благоразумен, мы, может быть, с ним поладим.

Коменж поклонился и вернулся к Атосу, который с виду спокойно, но на самом деле с тревогой ожидал результата переговоров.

– Ну что? – спросил он лейтенанта.

– Кажется, – ответил Коменж, – это дело невозможное.

– Господин Коменж, – сказал Атос, – я всю свою жизнь был солдатом и знаю, что значит приказание, но вы можете оказать мне услугу, не нарушая этого приказания.

– Готов от всего сердца, – ответил Коменж. – Мне известно, кто вы такой и какую услугу вы некогда оказали ее величеству. Я знаю, как вам близок молодой человек, который так храбро вступился за меня в день ареста старого негодяя Бруселя, и поэтому я всецело предан вам во всем, – не могу только нарушить полученного приказания.

– Благодарю вас, большего я и не желаю. Я прошу вас об одной услуге, которая не поставит вас в ложное положение.

  309