Последние отзывы

  114  

– Не спрашивай меня, – Рим сунула по половинке «Баунти» в рот каждому ребенку. – И помолчи. Мы смотрим телевизор.

Зейнаб решила пойти с Алджи. Если она опять откажет ему и пойдет встречаться с Мортоном, то Алджи начнет буквально с ума сходить. Она решила бы иначе, если бы не потеряла этот злополучный кулон, за который планировала выручить хорошую сумму и положить на счет Алджи.

– Ладно, я только переоденусь.

В спальне она надела черное платье, обшитое бисером, – знал бы Алджи, сколько заплатил за него Мортон! – и позвонила Фиблингу с мобильного. К счастью, он не ответил, и она оставила сообщение, пожаловалась на какую-то мистическую болезнь и страшную усталость.

Когда кончился фильм, она сказала Рим, что если Мортон позвонит, сообщить ему, что Зейнаб спит и просила ее не будить.

– Ага, она же просто привидение. Вот почему.

– Что-что?

– Вот почему Николь вечно в одном и том же платье.

Алджи с Зейнаб доехали до Найтсбриджа на такси. Вечер прошел замечательно, и Зейнаб в очередной раз подумала, что с Алджи ей всегда намного приятнее, чем с Мортоном и вообще с кем угодно. Все было так романтично, почти как до рождения детей. Правда, у Алджи такой вид, будто он не решается ей что-то сказать. Рим согласилась остаться на всю ночь, а это значило, что они могли гулять сколько угодно. Алджи сводил ее в клуб, потом в другой, и домой они прибыли около двух.

Алджи проснулся спозаранку. Пришлось. Он разбудил Рим в семь тридцать, ему требовалась ее помощь. Потом поднял детей и напомнил Рим, что она обещала собрать их в школу. Зейнаб спала, как и было задумано. В восемь тридцать приехал грузовик. Алджи мог теперь позволить себе заказать хороших грузчиков, а в прошлый их переезд ему приходилось самому перетаскивать вещи. Хотя тогда вещей было гораздо меньше. Он попросил мужчин начать с гостиной и быть осторожными с цифровым телевизором. Когда они принялись за работу, а Рим забрала детей, он разбудил Зейнаб.

– Который час? Господи боже!

– Скоро девять. Вставай. Мы переезжаем.

– Мы… что?! – вскричала Зейнаб.

– Ты слышала, Сюзанна. Вперед, мы давно уже решили. Так вот, день настал.

Она поднялась, натянула новые джинсы, стильно протертые на коленях и на швах, и пушистый свитер, потому что на улице похолодало. Ей понравился процесс переезда. Мужчины слушались ее с полуслова, ей было приятно, что Алджи взял все в свои руки. Ей даже захотелось купить ему что-нибудь красивое. Может, уже в Пимлико она продаст свое кольцо для помолвки – последнее украшение, оставшееся из всех, что ей подарили ее богатые обожатели.

Что-что, а в пунктуальности Фредди не откажешь. Он даже слишком ранняя пташка, подумала Инес. Она не успела поставить чайник, как нарисовался Фредди в своем халате.

– На случай, если тебе интересно: жена полностью одобряет мою работу в магазине.

– Я поняла, – кивнула Инес, наливая ему чай. – Людмила и в прошлый раз не возражала.

– Да, но теперь она моя законная жена. А у жен свои права на нас. И вот еще один деликатный вопросик, Инес. Теперь, когда я буду работать постоянно, хотелось бы поговорить о моей зарплате. Нет, не сейчас, – Фредди предусмотрительно поднял палец. – У нас еще будет возможность для переговоров после чая.

– В этом случае, – сказала Инес, – у меня тоже деликатный вопросик. Я планирую увеличить арендную плату, потому что в квартире Людмилы теперь законно проживают двое.

Переговоры закончились тем, что Инес согласилась не поднимать плату за квартиру, пока Фредди у нее работает, но платить ему значительно меньше, чем Зейнаб.

– Ты не забудешь сообщать в службу занятости, правда?

– Верь мне, – ответил Фредди с успокаивающей улыбкой.

Утро выдалось холодным, но солнечным, и это еще ничего не значило. Часто в такие дни к обеду начинается дождь. Инес все равно выставила книжный стенд на улицу, решив наблюдать за тучами на небе, которые начнут собираться часа через два.

Джереми Квик не пришел выпить чаю. Он уже несколько недель не заходил по утрам, и на работе давно не был. Он не казался больным, скорее наоборот: бодро бегал по лестнице, часто появлялся на улице, шел к Эджвер-роуд, через час возвращался, чтобы уже минут через десять опять куда-то уйти. Она с удовольствием сделала бы ему какое-нибудь замечание, но понимала, что упрекнуть его не в чем. Он регулярно платил за квартиру, не шумел, не устраивал поздних вечеринок. Он был безупречным жильцом, но ее все больше раздражали его бледные глаза и ложь.

  114