5

У каждого есть своя отдушина, своя панацея: наркотики, спиртное, табак или более дешевое и невинное развлечение — постоянная и почти до автоматизма доведенная привычка читать легкие книжки. Стэнли любил и выпить, и покурить, когда мог себе это позволить, да и книги читал постоянно, но истинное и неизменное утешение в жизни он находил, только когда решал кроссворды. На его книжной полке в спальне стояли почти все сборники кроссвордов, выпущенные в мягких обложках, а также более полные и солидные ежегодники рядом с толковым словарем «Чеймберз», довольно засаленным и потрепанным от частого пользования. Но пустые квадратики в этих книгах были давным-давно заполнены, к тому же книжные головоломки доставляли Стэнли меньшее удовольствие, чем ежедневный свежий кроссворд на последней странице «Дейли телеграф», радующий своей девственной белизной, и если ответы не приходили на ум сразу, решить такой кроссворд можно было только после напряженного ожидания следующего утреннего номера.

Стэнли решал кроссворды из «Телеграф» каждый день на протяжении двадцати лет, и сейчас уже не было случая, чтобы у него оставались незаполненные клеточки. Он разгадывал кроссворд каждый раз и каждый раз правильно. Когда-то, много лет назад, как большинству любителей кроссвордов, ему казалось, что лучше отложить незаконченную головоломку и взяться за нее снова через несколько часов, а за этот короткий перерыв его могло осенить. Но теперь не было необходимости даже в такой небольшой поблажке. Он садился с газетой, не утруждая себя чтением новостей, и через двадцать минут все решения были найдены. Тогда Стэнли охватывало чувство огромного удовлетворения. Самоуважение заслоняло собой все насущные проблемы и волнения, которые растворялись в магических словах.

Стэнли ничуть не печалило, что ни жена, ни теща не проявляли к его хобби ни малейшего интереса. Так даже лучше. Для любителя кроссвордов нет ничего более досадного, более сводящего с ума, чем вмешательство какого-нибудь доброхота-идиота, который, стремясь прихвастнуть своими знаниями этимологии, вопрошает, сидя в кресле, сколько букв в 15 по горизонтали или почему 4 по вертикали — это «ВОЙ», а не «ЛАЙ».

Стэнли никогда не забыть поползновений Джорджа Кинауэя, его льстиво-робкого: «Ты еще не решил кроссворд?» и глупую готовность тут же выдать незамысловатый ответ на вопрос, все очарование которого заключалось в почти неощутимой тонкости. Ну как объяснить такому дураку, что «тот, кто высказывает желание» (восемь букв, вторая буква «о») явно не «ДОБРОВОЛЕЦ», а «ВОЛОНТЕР»? Или что «хоть справа налево, хоть слева направо — главный среди мусульман» (три буквы) — «АГА», а не «БЕЙ».

Нет, женщины все-таки правильно оценивают свои скромные возможности. Они просто считают, что он занимается глупыми детскими играми, во всяком случае, так говорят, потому что для них кроссворды — темный лес, зато, по крайней мере, не вмешиваются. А в эти дни Стэнли нуждался в кроссвордах более, чем когда-либо. За целый день ему выдавался один звездный час — иногда днем, иногда вечером — когда он мог бежать от своих забот и, полностью отстранившись от Веры и тещи, потеряться в сложном и запутанном лабиринте слов.

  16