ТОРТУГА — ГНЕЗДО ФРАНЦУЗСКИХ ФЛИБУСТЬЕРОВ

После того как Христофор Колумб открыл Америку, туда, почуяв наживу, из Европы хлынули обедневшие дворяне, авантюристы, искатели приключений и кладов, разбойники, воры и прочий бесшабашный люд. В XVII веке пиратство во многих европейских странах даже считалось вполне «дворянским делом». Один из писателей того времени замечал, что «почти каждый джентльмен западного побережья Англии принимает участие в пиратстве». Папы, князья и короли вьщавали «рыцарям наживы» пергаментные свитки с большими сургучовыми печатями, разрешавшие захватывать и грабить чужие суда. Лица, заручившиеся такими свидетельствами (за них, кстати, взималась немалая плата), становились «законными разбойниками» и пользовались покровительством властей. И называли их уже не пиратами, а корсарами (или каперами).

Европейские монархи вьщавали каперские свидетельства на грабеж кораблей той страны, с которой воевали, а войны в XVI–XVII веках велись почти непрерывно. Каперы платили королям определенную часть своей добычи, поэтому неудивительно, что дело это всячески поощрялось многими государствами. Например, по закону французского короля Людовика XIV капер признавался собственником любого имущества, которое побывало в его руках в течение суток. Морской разбой поощрялся даже церковью, и нередко владельцами кораблей, которые предоставлялись корсарам, были представители духовенства.

Каждую весну испанцы посылали в Америку сильную военную флотилию, которая через океан перевозила в Мадрид золото и серебро. Нападать на такую мощную армаду пираты не решались, поэтому рыскали в поисках отдельных кораблей, отставших от флотилии или потрепанных бурей. Совершали они нападения и на испанские города, которые обычно были хорошо укреплены, но охранялись небольшим гарнизоном.

Для таких нападений нужны были базы вблизи испанских колоний в Южной и Центральной Америке, и многочисленные острова в теплых водах Карибского моря, казалось, самой природой были специально созданы для подобных целей. Одна из таких морских баз была организована французами на небольшом островке Тортуга.

Это был крохотный клочок суши, безвестный островок среди тысяч других. Христофор Колумб, проплывая мимо, даже не обратил на него внимания. Великий мореплаватель сошел на другом острове, расположенном по соседству, но гораздо большем по размеру. Воткнув там тфлаг испанского короля и установив крест, он назвал его Эспаньолой.^[50]

Пираты с Тортуги называли себя флибустьерами — «свободными мореплавателями». Авантюристы всех мастей и рангов, беглые преступники, еще недавно таскавшие на ногах тяжелые кандалы, каторжники с галер, дезертиры, перекупщики рабов — все устремились к берегам Америки и осели на Тортуге. На своих легких суденышках-баллагу, быстрых и увертливых, они рыскали по всему Карибскому морю и хорошо знали узкий фарватер, который вел к их базе, защищенной самой природой.

Северный берег Тортуги, состоявший из нагромождения скал, был обращен к открытому морю; на юге, где берег устилал мягкий песок, через кишевший акулами пролив шириной около 10 километров лежала Эспаньола. На два века этот остров оказался связанным с крохотной Тортугой, которая подчас блистала ярче своего соседа.

Поначалу Эспаньола служила флибустьерам с Тортуги продовольственной базой, откуда они доставляли отличную говядину. Свежее мясо пираты закупали самым честным образом у буканьеров,^[51] осевших в северной части Эспаньолы. Выгнать с Тортуги пиратов было главнейшей задачей испанцев. Они не видели разницы между буканьерами и флибустьерами и поначалу накинулись на мирных охотников Эспаньолы. Высадив на острове не один десант, испанцы перебили несколько сотен охотников, когда те спали. Эта карательная экспедиция вызвала бурную ярость специалистов по заготовке мяса. А так как они были отменными стрелками, то на острове развернулась настоящая война на уничтожение, и буканьеры, действовавшие небольшими отрядами, быстро взяли верх. Испанские плантации были сожжены, фермы разрушены, жители небольших поселков, располагавшихся в глубине острова, истреблены все до единого. Гарнизоны и наскоро вооруженные испанские ополченцы оказались бессильными против охотников, которые мгновенно исчезали в лесу, откуда их стрелы били без промаха.

  187