64 
Это произошло три недели назад. В полицию он так и не пошел, а в понедельник вышел на работу.
Джон всегда считал, что перерождение означает изменение к лучшему, но почему оно также не может означать новое рождение в жестоком мире с пониманием, насколько жизнь тяжела и ужасна? У него появились любопытные мысли о том, что страдание может сделать с человеком. Вероятно, оно могло так воздействовать, что человек потерял бы память. А возможно, оно может изменить тебя, сделать менее щепетильным, менее застенчивым человеком. И получалось, что прежний Джон не мог бы грубо наорать на Гэвина: «Перестань болтать с этой чертовой птицей! У тебя очередь покупателей на пруду с золотыми рыбками». Прежний Джон не позволил бы, чтобы письмо Дженифер неделю провалялось без ответа, и когда в конце концов он решил согласиться на встречу, не сообщил бы об этом так холодно, так лаконично, с требованием провести ее в собственном доме. И, конечно же, прежний Джон, когда Марк позвонил ему с предложением закончить разговор, не ответил бы: «Мне не о чем с тобой разговаривать». И не бросил бы трубку.
7
Время от времени Ангусу Камерону снился один и тот же сон. Как будто он идет через анфиладу огромных, запущенных, с высокими потолками комнат. Бумажные обои с выгоревшими розами свисали полосами вниз от обвалившихся карнизов. Разбитые люстры ненадежно крепились к потолку одним кольцом. Через трещины и проломы в полу открывалась закопченная бездна, где царствовали тараканы. Иногда на своем страшном маршруте через дыру в полу приснившегося дома Ангус видел скелет, который тянул к нему руку. И тогда он кричал…
Когда Ангус был маленьким, приходила Люси. Она успокаивала его, утешала. Теперь было по-другому, он просто тихо стонал в пустой комнате.
Вероятно, именно поэтому он только однажды зашел в дом номер пятьдесят три на Руксетер-роуд, но так и не рискнул подняться выше нижнего этажа. От одной только мысли взобраться по этой лестнице, как Манго, побродить по заброшенным комнатам, как делал это во сне, по телу пробегали мурашки…
Ребята никогда не открывали окна и едва ли знали, возможно ли. Но они понимали, что нельзя даже пытаться, так как их присутствие могли обнаружить.
Теплой июньской ночью, когда часов до девяти, а то и позже еще светло, в гостиной на первом этаже было душно. Все кругом покрывала сухая пыль, от которой хотелось чихать. Моль побила грязно-розовый шелк занавесок. Огромная паутина, словно многоярусная оснастка парусника с бесчисленными канатами, веревками, подвесными койками, спускалась от карниза, оплетенного виноградной лозой, до заляпанного комками засохшей грязи плинтуса. Гекатомба мух, запутавшихся в паутине, нашедших в ней свою смерть.
Грэхем О'Нил в своей футболке с осьминогом пристроился в колченогом шезлонге. Манго освоил садовую скамейку со спинкой из металлических скоб с причудливыми завитушками. Косые лучи заходящего солнца проникали сквозь грязные оконные стекла, рисуя на полу светлые квадраты.
— Он опаздывает, — нарушил тишину Грэхем.
— Твои часы спешат. Я очень удивлюсь, если он опоздает. Что бы ни произошло, он не опоздает. Он не из тех, кто опаздывает.
Манго подошел к окну, но вниз на улицу смотреть не стал. Его взгляд устремился в небо, на башню.
— Восемь сорок пять, — сказал он. — И девятнадцать градусов. — Манго отвернулся от окна, теперь он пристально смотрел на закрытую дверь. Это была филенчатая дверь с накладным замком и шарообразной ручкой из потемневшей латуни. — Мне надо тебе кое-что сказать, пока его нет. Штерн получил наш июньский шифр.
— Что значит получил?
— Есть два предположения, понимаешь? Одно из них, что ему или кому-нибудь из его агентов случайно повезло. Потому что надо проделать огромную работу и выдвинуть массу гипотез, чтобы разгадать шифр. И в первую очередь понять наш принцип, по какому мы шифруем. Ну, ладно. Это, в конце концов, возможно. Но «Ловушка для шпионов»? Это совсем непопулярная книга. Это только для любителей детективов, так? Второе — кто-то передал ему шифр.
Грэхем ничего не сказал, но его губы сложились в трубочку, как если бы он хотел свистнуть. Оконные стекла и красное солнце отражались в его рысьих глазах как в зеркале. Манго ожидал от него вопроса, как он об этом узнал, но вопроса не последовало, и он сказал сам:
— Василиск получил приказ прекратить операцию «Колеса» уже на шифре из «Ловушки» и… — Манго внезапно умолк и прислушался.
64 
