Последние отзывы

  122  

Французов в путешествиях, как и японцев, почти не видно и не слышно. Они не унижаются, не самоутверждаются ни шумом, ни излишествами в моде. Они самые в мире гордые. Они просто презирают все остальные народы мира уже хотя бы потому, что у остальных нет Парижа. К тому же, у них, французов, было самое большое количество революций, Людовиков, Наполеонов. Они законодатели моды в вине, еде, одежде… У них самый, как они считают, сексуальный язык в мире. И еще они сумели внушить всему миру, что у них самая красивая в мире башня – Эйфелева! Хотя издали она похожа на гигантскую ногу для высоковольтной линии передач.

На самом деле все это высокомерие французов мгновенно сбивается с любого из них, если к нему обратиться хотя бы на его родном языке. Достаточно всего двух слов: «Силь ву пле, месье» или «Силь ву пле, мадам». Он тут же станет приветливым, как таиландская массажистка. И готов будет перейти с вами даже на английский – язык его врагов со времен битвы под Ватерлоо.

Поэтому французы сразу отворачиваются, когда видят наших или американцев. Американцев они презирают за то, что те приходят в самые дорогие рестораны в шортах, громко и смачно сморкаются и разводят бордо пепси-колой. А русских они сторонятся, потому что русские не могут выучить даже «Силь ву пле». Ну не умещается в русской голове даже два иностранных слова.

Я вообще не знаю, зачем американцы путешествуют. Взбираясь на Акрополь, они жалуются, что там нет закусочной, пиццерии около Парфенона. Американская молодежь во всех уголках мира в наушниках: перед пирамидами, в горах, на берегах морей, на Эйфелевой башне… Я видел американскую тинейджерку, которая на французской комедии в "Комеди франсе", в театре, сидела в наушниках, пританцовывая, сидя на стуле, и, естественно, шурша поп-корном…

Американцев очень легко узнать в любой стране мира по фигурам. Благодаря гамбургерам и антибиотикам, которые они принимают сразу, они все расширены книзу, как будто у всех в штанах памперсы. Философы считают, что у американцев никогда не будет революции, у них нет времени между едой.

В отличие от французов, которые гордятся собой скрыто, американцы, наоборот, гордятся открыто, напоказ. Я считаю, что они могут стать всеобщей планетарной бедой. Потому что они даже слово (они и англичане, это единственные страны в мире), которые пишут «Я» с большой буквы, в то время как большинство народов пишут с большой буквы «Вы». У них – "Я", "Я"! У них даже язык такой: вроде как английский, но не важно, понимает его клиент или нет. Они все равно главные на земле, их все должны слушаться. Иначе они пожалуются своему президенту, и тот прикажет разбомбить любую страну, обидевшую их туристов! Все! Самое страшное, это слушать в путешествиях, что спрашивают американцы у гидов. Я сам слышал, как американец спросил: "Фараон Хуфу, когда строил пирамиду, считал, сколько в долларах ему это вышло?"

Уже через 15 минут, стоя напротив пирамид, я с грустью ощутил, что ничего не чувствую, кроме раздражения на мировую толпу. А еще точнее, на самого себя. Хотелось быть романтиком, а я оставался сатириком. Правильно сказал кто-то из моих друзей: «Сатирик – это очень уставший романтик».

Так что мне ничего не оставалось делать, кроме как невероятным усилием воли выдавить из себя сатирика, присоединиться к мировой толпе, стать ее частичкой. Что не так легко было сделать. Ведь я был одет эксклюзивно, а они все вокруг, по сравнению со мной, выглядели как портянки.

Я же всю самую темпераментную часть жизни провел в бесцветном инженерно-советском прошлом. Как мы одевались? В серые, как спецовки, костюмы фабрики "Большевичка". Врачи, инженеры, артисты, летчики – мы все были похожи не на население, а на персонал огромного рабочего цеха под названием СССР. Когда я купил себе светло-серый костюм, я помню, смотрелся ярким, вызывающим пятном на фоне всей нашей кафедры. А обувь мы носили двух фабрик: "Буревестник" и "Скороход". Когда эти туфли стояли на полках обувных магазинов паре к паре, то изяществом исполнения они напоминали сложенные на стеллажах снаряды зенитно-пускового комплекса.

Теперь мы все, выходцы из нашего советского детства, мстим нашему серому прошлому, одеваясь во все изящное куда ни попадя. Только наши женщины с утра в гостинице на завтрак приходят в золоте, мужчины даже в баню заглядывают в галстуках, а женщины на пляжах мировых курортов прогуливаются на каблучках походкой беременных уток.

  122