54 
Колокольня, расположенная между Успенским и Архангельским соборами, замыкает с востока Соборную площадь и отделяет ее от Ивановской площади. На Ивановской площади в старые времена находилось здание государственных Приказов — центра административных учреждений, управлявших страной. Перед ним в XVI–XVII веках всегда толпился народ. Многочисленные подъячие писали прошения прямо на спинах просителей, здесь же чинилась расправа батогами, тут же зычный дьяк кричал «во всю Ивановскую», объявляя просителям о решении их дел. На Ивановской площади стояли и слуги боярские с конями в ожидании своих господ, которые (по церемониалу) на царский двор должны были идти пешком.
Много легенд создано об удивительной прочности колокольни Ивана Великого, которую не смог разрушить даже взрыв колоссального порохового заряда, заложенного войсками Наполеона перед бегством из Москвы. Наполеон, водворившись в Кремле, привел его в состояние оборонительное. Он наглухо завалил бревнами все ворота (кроме Никольских и Тайницких), устроил по берегу Москвы-реки батареи и разместил на кремлевских стенах пушки. С внешней стороны за кремлевскими стенами были даже сломаны некоторые здания, которые мешали действию артиллерии.
Но, видя крушение всего своего похода, Наполеон решил уничтожить ненавистный ему Кремль, стереть с лица земли и взорвать его так, чтобы от него камня на камне не осталось. Взрыв был назначен в ночь на 11 октября, когда Кремль должен был покинуть последний французский солдат. Однако в ту ночь пошел проливной дождь и сильно подмочил тлевшие фитили, а, кроме того, некоторые из них были вовремя замечены русскими и потушены.
И хотя взорвались не все мины, тем не менее произошло такое разрушение, которого не бывало еще ни разу со времени основания Кремля. Незадолго перед тем выстроенная Водовзводная башня, а также Петровская и Первая Безымянная взлетели на воздух. На Боровицкой башне слетела половина шатра, наполовину были взорваны Арсенал и Арсенальная башня. Камни и деревянные балки с башен были отброшены на огромные расстояния. Одно из бревен упало на двор греческого Никольского монастыря в Китай-городе и на аршин вошло в землю. И все равно «гордые стены» Кремля, как называл их сам Наполеон, кроме прилегающих к взорванным башням, остались целы.
Просторна и светла Соборная площадь московского Кремля. Архитектурный ансамбль, возведенный на ней более 500 лет назад, неповторим по своей красоте и великолепию. Здесь и величественные храмы-богатыри, и храмы легкие, причудливые, словно игрушечные в сравнении с ними. Ныне существующие соборы (Архангельский и Благовещенский) стоят на месте более древних.
Первостепенную роль в ансамбле Соборной площади играет Успенский собор. Исследователи считают, что ему предшествовали три храма: деревянная церковь XII века, Дмитровский собор XIII века и белокаменный храм времен Ивана Калиты.
Возводить Успенский собор пригласили итальянского архитектора Аристотеля Фиораванти. Почти три месяца продолжался его путь до далекой Московии — выехали зимой, а в Москву прибыли в начале апреля 1475 года. С интересом рассматривал итальянский мастер непривычную для себя архитектуру. Больше всего его привлекла деревянная резьба наличников окон, крылец и ворот. Несмотря на утомительное путешествие, итальянец отказался отдыхать и в тот же день поехал на стройку.
Строить заново северную сторону собора (до того обрушившегося) Фиораванти не согласился, решив все сломать и начать заново. Четыре года под его руководством возводили московский Успенский собор русские каменщики и плотники. Кирпич обжигали в специальной, совсем по-новому устроенной печи, известь растворяли, как густое тесто, и мазали железными лопатками. И впервые на Руси все делали по циркулю и по линейке.
На кремлевском холме возрастало здание строгой и торжественной архитектуры. Увенчанный пятью золочеными куполами, собор был виден с различных точек Москвы, хотя он был совсем невелик. Многое в Успенском соборе напоминало древнерусское зодчество, но в то же время он не был простым повторением храма во Владимире. Талантливый итальянский архитектор сумел соединить достижения мастеров своей родины с наследием древних строителей гостеприимно принявшей его страны. Он сумел понять, что Владимир был уже старой столицей, а теперь возвышалась новая — Москва. И еще он почувствовал, что роль нового храма заключается не только в архитектурном пространстве Соборной площади Кремля, но и в жизни всего государства.
54 
