27 
Чтобы выглядеть моложе, она всегда носила босоножки на высоком каблуке — и летом, и в зимний холод, и ее тонкие лодыжки покрывались мурашками, а ноги мерзли, но она упорно шагала по тротуару в открытой обуви, бросая всем вызов.
Барри догадывался, какой ад представляла ее семейная жизнь с этим Кнопвеллом. И все же, когда бы они ни встречались в компании, Айрис всегда была бодра, благожелательна, в меру остроумна и улаживала все мелкие конфликты. Она выкуривала, наверное, по полторы-две пачки сигарет в день, а может, больше. Часто кашель душил ее и, отворачиваясь, она прятала от компании побагровевшее лицо.
— Мне надо подымить, — убеждала она себя и окружающих. — И тогда я обрету форму.
Кнопвелл в конце концов бросил ее, просто-напросто смылся, растворился в пространстве, а затем, судя по информации, поставляемой Кэрол, в жизнь Айрис вторгались разные мужчины. Одного звали Билл, другого Нобби, но Джерри продержался уже несколько лет и вроде бы не собирался срываться с крючка. Он был человеком с какой-то внутренней тайной, мало говорящий, не выдающий никаких эмоций и вряд ли имеющий на стороне какую-то семью.
А если таковая и существовала, он предпочитал ей джин, телевизор и молчание. Его настоящее имя тоже оставалось тайной. Он называл себя Кнопвеллом. Он представился Айрис как его тезка и упрямо держался этой версии уже на протяжении пары лет.
Официально он работал в конторе, которая следила за уровнем воды в Темзе. Это, а также сомнения в отношении подлинности его имени, служило источником постоянных шуточек и подковырок в компании.
Барри искренне веселился, но не встревал. Лучше ему не совать нос в чужие дела.
Айрис же трудилась в пошивочной мастерской, занявшей помещение бывшего кинотеатра «Прадо».
Барри принес дамам за столик «Фостерс» и джин с тоником. Кэрол и Айрис вели оживленную беседу по поводу деторождения. Возможно, Морин придется стягивать свой животик клейкой лентой в ближайшие дни.
— Ты шутишь! — не поверила Айрис. — Она валяется в шезлонге целый день, а по вечерам выступает со стриптизом.
— Я заменю ее в следующий вечер у Костаса. Что мне стоит раздеться и за один вечер схапать кучу монет, — оживилась Кэрол.
Джерри немедленно выступил с мрачным видом.
— Деньги так легко не зарабатываются. Но если потрудиться как следует… — Он придвинулся вместе со своим стулом поближе к Барри и начал просвещать новичка шепотом, словно уже готовясь прямо тут же заключить сделку. — Раз ты живешь с ней и вроде бы содержишь, пятьдесят процентов — тебе, на ведение хозяйства. Это твердый закон. Остальное — ей на тряпки, на пух и перья.
Барри не понял, о чем они толковали, но был рад, что им заинтересовались и что он участвует в общем разговоре, который принимал все более бессвязный и таинственный для него характер.
Бокалы с коктейлями сменились пивными кружками.
Айрис достала откуда-то из своих тайников длинную папиросу и жалобно спросила, найдется ли джентльмен, способный поднести ей огонька. Барри услужливо чиркнул зажигалкой.
Она окуталась дымом и погрузилась в задумчивое молчание. Под ухом у Барри Кэрол тараторила о том, как она хочет выступать на сцене и подрабатывать.
Барри немного расстроился, хотя до этого был вполне счастлив, разделяя благодушное настроение захмелевшей компании. Он старался зарабатывать больше, вкалывал изо всех сил и сверхурочно, лишь бы Кэрол была всем довольна и оставалась дома с детьми.
— Все равно решать не нам, а муниципальному совету, — вдруг громко и разборчиво произнесла Айрис. — Как ты ни старайся, они плюнут на твои старания и решат по-своему. Мы не те люди, к чьему мнению прислушиваются.
Барри опешил, не поняв, о чем идет речь, но Кэрол, оказывается, все было ясно. Она спокойно позаимствовала из портсигара матери сигарету и прикурила от огонька Айрис.
— Знаю, дойдет и до этого. И ждать недолго.
— Я хотела бы больше сделать для тебя, Кэрол, но не в силах, — сказала Айрис. — Ты знаешь, как я изворачиваюсь, чтобы только тебя выручать, но ты же знаешь, что я не могу перейти черту. Я не смогу подвести мистера Карима, ведь я там уже семь лет. Ведь он на меня полагается, правда, Джерри? — Она не стала ждать подтверждения с его стороны.
До Барри наконец дошло, что заботит женщин. Он заявил с решительностью сказочного храброго портняжки. Голос его, как ему казалось, обрел твердость, которую ждут женщины от мужчин.
27 
