88 
Кен, во всяком случае, стал вести себя по-другому. Изменения были трудноуловимы, но он перестал, например, обращаться к Барри по имени. Так уж повелось между ними — «Барри туда, Барри сюда», а теперь Кен вообще избегал произносить его имя. А иногда, когда они сидели в конторе и подводили итоги, Барри ловил на себе взгляд Кена. Не презрительный и не опасливый, а скорее жалостливо-сочувственный, как к существу, которое гораздо ниже тебя по развитию и обречено на вымирание.
Неужели полиция так повлияла на Кена? Барри терялся в догадках. Его анонимное письмо вроде бы не получило никакого отклика. А может, полицейские каким-то образом проследили его авторство? И разъяренный мистер Теренс Ванд устроил разнос Треддику или Лэтхему за то, что на него возводятся какие-то поклепы? На него, проживающего по такому престижному адресу! Кто видел его когда-нибудь с ребенком на руках или угощающего младенца шлепками? Для мистера Ванда было оскорблением высшего порядка, что полиция посмела забрать его с собой из такого солидного дома, доставить в участок на машине с мигалкой, а там тратить время на пустые разговоры.
Барри пытался вообразить, как подобная личность, с таким прошлым могла стать собственником столь роскошного особняка. Наверное, Теренс Ванд начал заниматься очень выгодным бизнесом с самых юных лет и ему повезло. Барри мечтал пройти тот же путь и заиметь действительно хороший дом для себя и Кэрол, и машину, но только времена выдались неподходящие. Он слышал, что десять лет назад все складывалось по-другому. Сейчас начинать собственное дело — означало рисковать всем, что имеешь. Даже Кен, заставший те времена и ставший хозяином, чувствует себя неуверенно.
Уинтерсайд-Даун встретил его не слишком приветливо. Спайсеры — ближайшие соседи — не вели себя так, как племя Изадорос или выходящие из лавок на Бевин-сквер нагруженные покупками обыватели. Спайсеры не пялили на Барри глаза, а просто притворялись, что не видят его.
Барри должен был чем-то занимать себя по вечерам. Он не мог сидеть дома один и в одиночку глазеть на телевизионный экран. Он решился навестить «Бульдог», который был расположен достаточно далеко от Уинтерсайд-Даун, и не многие посетители паба знали его в лицо. Около семи вечера он направился туда пропустить пару кружек
По дороге Барри наткнулся на Айрис и Джерри, следующих, видимо, как раз оттуда и уже успевших с лихвой выполнить ту же задачу. Они шла рука об руку. Айрис возвышалась над Джерри, благодаря своим непомерно высоким платформам. Барри никогда не думал, что настанет день, когда он будет рад тому, что даже Айрис и Джерри поговорят с ним.
Он не помахал им рукой, не рассчитывая на ответное приветствие, а, наоборот, ускорил шаг. «Бульдог» был уже близок, всего в нескольких ярдах. Хозяин постарался к Рождеству сменить вывеску и обновить рекламу. У бульдога теперь во рту была сигара, а на голове матросская шапочка. Барри заметил, что Айрис дернула Джерри за рукав, указала на него и что-то прошептала. Они как раз остановились у пешеходного перехода и, пережидая поток машин, никак не могли избежать встречи с Барри лицом к лицу. А им этого явно не хотелось.
Барри трудно было в такое поверить. Мать Кэрол! Уж она-то никак не должна считать его убийцей Джейсона. Кстати, она больше чем кто-либо ответственна за его исчезновение. Он уже шагнул в «Бульдог», но приостановился на пороге, наблюдая, как Айрис и Джерри медленно идут вдоль витрин Лордшип-авеню, но смотрят не на выставленные в них товары, а на него, и никакой доброты не было в их глазах, а только холодная застывшая злоба.
Очевидно, в мозгу у Айрис засело то, что и у всех остальных, а именно — банальная житейская мудрость: «Нет дыма без огня, и раз все так говорят, на то есть причины».
Охвативший его праведный гнев заставил Барри отказаться от прежнего решения. Теперь ему уже не хотелось ни выпивки, ни общения с себе подобными. Он отпустил тугую пружину входной двери «Бульдога» и зашагал прочь по Лордшип-авеню без всякой цели, кроме одной-единственной. Он удалится отсюда всего лишь на пару миль, и уже никто из встречных прохожих не взглянет на него, как на детоубийцу. Может быть, ему стоит зайти в бар, где сейчас орудует Кэрол, не вступать с ней в разговор, а лишь издали взглянуть на нее?
Однажды Кэрол проговорилась, что Айрис избегает его, считая виновным. Кэрол должна была как-то откликнуться на поведение своей матери по отношению к нему. Барри представил, как она разозлится на Айрис и осудит ее, и назовет его «мой любимый» в присутствии всех тех, кто сидит в баре.
88 
