110 
— Вроде меня.
— Я думала, ты переменился.
— Я и переменился.
Она ткнула в коробку.
— Мне приходится, — повторил он.
— Но почему? — недоумевает она. — Что есть такого важного, ради чего стоит убивать?
Ты, думает он.
Ты...
Но он ничего не говорит.
— На этот раз, когда ты вернешься, меня здесь не будет.
— Я не вернусь. Мне придется на какое-то время уехать.
— Господи! А мне ты собирался сказать? Или просто взял бы и уехал?
— Я хотел просить тебя поехать со мной.
И это правда. У него два паспорта и билеты. Он выуживает все со дна ящика стола и кладет поверх коробки у ее ног. Шивон до документов не дотрагивается. И даже не смотрит на них.
— Значит, так? — говорит она.
Голос внутри него вопит: «Скажи же ей. Объясни, что поступаешь так ради нее, ради нас обоих. Умоляй уехать с тобой». Кэллан порывается было сказать, но... не может. Шивон ни за что не простит себя потом за то, что стала частью этой его жизни. И его никогда не простит.
— Я люблю тебя, — выдавливает Кэллан. — Очень сильно люблю.
Шивон встает с кресла.
Подходит к нему близко:
— А я не люблю тебя. Любила, но теперь больше нет. Я не люблю того, кем ты становишься. Убийцу.
— Ты права, — кивает он.
Кэллан, пройдя мимо нее, сует в карман билет и паспорт, закрывает коробку и закидывает ее на плечо.
— Ты можешь жить тут, если хочешь, — говорит он. — Оплачено вперед.
— Я здесь жить не могу.
Хорошая все-таки была квартира, думает он, оглядываясь по сторонам. Самое счастливое, самое лучше место в его жизни. Место и время с Шивон. Кэллан стоит, стараясь найти слова, чтобы высказать ей это, но ничего не получается.
— Убирайся! Ступай, убей кого-то там. Ты ведь для этого уходишь?
— Да.
Кэллан выходит на улицу, там льет как из ведра. Поливает холодный, ледяной дождь. Подняв воротник, он смотрит на окно.
Видит — Шивон все еще сидит там.
Сгорбясь, спрятав лицо в ладони.
А позади нее помаргивают красным, зеленым и белым огоньки на елке.
Ее платье искрится под электрическим светом.
Расшитый сверкающими чешуйками красно-зеленый лиф.
Платье самое рождественское, одобрила Хейли, очень сексуальное.
Tres décolleté [73].
Джимми Персик не может удержаться и все запускает глаза за вырез ее блистающего платья.
А во всем другом, вынуждена признать Нора, он ведет себя вполне по-джентльменски. Выглядит на удивление пристойно в серо-стальном костюме от Армани. Даже черная рубашка и галстук не кажутся такими уж кошмарными; отдает мафиозным шиком, но не так уж чтобы.
Да и ресторан... Нора думала увидеть какую-то разудалую оглушающую сицилийскую вульгарность. Но «Спаркс Стейк-Хаус», несмотря на претенциозное название, оказался отделан сдержанно и солидно. Интерьер в английском стиле не в ее вкусе — на стенах, обшитых дубовыми панелями, гравюры со сценами охоты, — но все равно совсем не то, чего она ожидала от вечеринки гангстеров.
Прикатили гости на нескольких лимузинах, и швейцар держал зонт, прикрывая их от дождя те два шага, что они прошли от машин к длинному зеленому навесу. Приезд свой гангстеры со своими красотками под руку обставили эффектно и пышно. Обедающие за столиками в просторном переднем зале перестали есть и откровенно таращились на них. Ну, почему бы и нет, подумала Нора.
Девушки все просто сногсшибательно хороши.
На этот вызов Хейли отобрала лучших.
Сдержанные, прелестные, изысканные дамы, в них и намека нет на их профессию. Элегантно одетые, безупречно причесанные, с идеальными манерами. Мужчины пыжились от гордости, входя в зал. А девушки — нет, они принимали восхищение как нечто само собой разумеющееся. Даже никак не показали, что заметили его.
Подобострастный, как и положено, метрдотель сопровождает их в отдельный зал в глубине ресторана.
Посетители провожают их глазами.
Кэллан не наблюдает их процессию.
Он стоит за углом на Третьей авеню, дожидается приказа начать действовать. Видит, как подъезжают лимузины, лавируя в густом потоке праздничного часа пик, как сворачивают на Сорок шестую улицу к «Спарксу», и догадывается, что Джонни Бой, Пиккони и О'Боп прибыли на гулянку.
Он смотрит на часы.
5:30 — минута в минуту.
В зале их приветствует Скэки, каждого гангстера и его девушку по очереди. Все правильно, он хозяин, это он организовал вечеринку. Он даже (запустив украдкой глаза за вырез) целует Норе ручку.
110 
