Последние отзывы

  239  

Он может убить через Интернет — и убивает. Попросту печатает и посылает сообщение, и определенный человек исчезает — не нужно больше засвечиваться где-то в реальном пространстве или времени.

Я и сам превратился в призрак, думает он, существую только в виртуальном мире.

А реально он живет в скромном доме неподалеку от Бадирагуато. Хорошо снова вернуться в Синалоа, обратно в деревню, жить среди campesinos. Поля в конце концов оправились от операции «Кондор»: земля отдохнула, воскресла, и на ней вновь роскошными красными, оранжевыми и белыми цветами полыхают маки.

Что тоже очень здорово, ведь героин вернулся снова.

К черту колумбийцев, ФАРК и китайцев всяких. Кокаиновый рынок сейчас в упадке. Огромным спросом в США снова пользуется добрая старая мексиканская «грязь», и снова плачут маки, но на этот раз от радости. Дни gomeros вернулись, и я — их patron.

Жизнь Адан ведет тихую. Рано встает, выпивает cafe con leche ^[152] — его ему готовит его старая abuela-домоправительница, а потом работает за компьютером, проверяет свои дела, руководит бизнесом, отдает приказания. Затем ланч — холодное мясо и фрукты, и он отправляется наверх, на затянутый сеткой балкон на короткую сиесту. А когда встает, то идет на прогулку по старой грунтовой дороге, огибающей дом.

Его сопровождает Мануэль, он всегда настороже, как будто существует какая-то опасность. Мануэль, конечно, счастлив снова вернуться в Синалоа, к своей семье и друзьям, хотя жить по-прежнему продолжает в маленьком casita позади дома Адана.

После прогулки Адан возвращается к компьютеру и работает до обеда, а позже, случается, выпивает пару кружек пива и смотрит futbol или бокс по телевизору. А иногда выходит посидеть на лужайку, слушает переборы гитар, доносящиеся из деревни. В тихие вечера он даже разбирает слова песен: о подвигах Рауля и предательстве Эль Тибурона, про то, как Адан Баррера перехитрил federales и янки, и о том еще, что его никогда не поймают.

Спать Адан ложится рано.

Это спокойная жизнь, хорошая, и желать бы лучшей нечего, если б не призраки.

Призрак Рауля.

Призрак Норы.

Призраки живущей вдалеке от него семьи.

С Глорией он общается только по Интернету. Это единственно безопасный способ, но ему больно, что его дочка теперь — всего лишь сочетание точек на экране. Они болтают по сети почти каждый вечер, она посылает ему снимки. Но ужасно тяжело не видеть ее, не слышать ее голоса — непереносимо. И за это он тоже винит Келлера.

Но приходят и другие призраки.

Они являются, когда он ложится и закрывает глаза.

Он видит лица детей Гуэро, видит, как волны швыряют их о валуны. Различает в ветре их голоса. Про это, думает он, песен никто не слагает. Никто не переложил этот случай на музыку.

Не поют они и про Эль-Саузал, но есть призраки и оттуда.

А еще отец Хуан.

Он приходит чаще других.

Мягко укоряя. Но с этим призраком я ничего не могу поделать, думает Адан. Я должен сосредоточиться на том, что могу.

На том, что я должен сделать.

Убить Арта Келлера.

Адан целиком поглощен составлением планов этого убийства и управлением Федерасьон, когда его мир вдруг рушится.

Он садится за компьютер прочитать обычное сообщение от Глории. Но здоровается с ним на экране не дочка, а жена, и если минутное сообщение может вопить, это — вопит:

— Адан! У Глории удар. Она в госпитале «Скриппс Мерси».

— Господи, что случилось?

Необычно, но ничего исключительного для девочки в ее состоянии. Давление на сонную артерию стало слишком сильным. Люсия зашла в ее спальню, а Глория лежит без сознания. Никакие высокие технологии не смогли привести ее в чувство. К ней подключили приборы, поддерживающие жизнедеятельность, ей постоянно делают всякие анализы, но прогнозы не очень обнадеживающие.

Если не случится чудо, скоро Люсии придется принимать очень трудное решение.

— Не отключай ее от аппарата!

— Адан...

— Не отключай!

— Но надежды нет. Даже если она выживет, врачи говорят, она станет...

— Не произноси этого слова.

— Тебя тут нет. Я посоветовалась с моим священником, он говорит, морально это приемлемо.

— Мне плевать, что там говорит священник!

— Адан...

— Я буду сегодня же вечером. Самое позднее — завтра утром.

— Она все равно не узнает тебя, Адан. Не поймет, что ты рядом.

  239