Особенно,... 
64 
– Может, я смог бы ее излечить?..
Тео поднялся, сел на диван рядом с Мишель, положил подушку на пол между своими босыми ступнями и велел расположиться на ней, пока он будет делать массаж.
Устоять было невозможно. Она устроилась между его коленями и вытянула ноги. Он опустил руки на ее плечи и потянул за толстую ткань.
– Снимите халат.
Мишель расстегнула пуговицы, развязала пояс и сбросила халат.
– А теперь пижамную куртку.
– Неплохая задумка.
– Ладно, – ухмыльнулся Тео, – тогда расстегните верхние пуговки.
Ей пришлось расстегнуть три пуговицы, чтобы он смог добраться до кожи. Слишком поздно поняла Мишель, что наделала. Большие теплые ладони касались ее шеи и плеч, и, о Господи, это было восхитительно.
– У вас такая мягкая кожа…
Мишель закрыла глаза. Следует сказать, чтобы он остановился. До чего доведет такое безумие? Это Тео виноват в том, что она натянута как струна, а теперь почти непереносимое блаженство окончательно лишает ее рассудка. О да, ей следует немедленно встать.
Но вместо этого она повернула голову вбок, чтобы ему было удобнее разминать мышцы.
– Вы знаете, что я подумал при первой встрече?
– Что я неотразима? – пошутила она. – Настолько неотразима, что следует немного подпортить совершенство, окатив меня рвотой с ног до головы?
– Тогда я совершенно потерял голову от боли, – напомнил он. – И я не об этом говорю. После операции, когда вы пришли в палату и рассказывали о Боуэне, своей клинике и здешних жителях… знаете, о чем я подумал?
– Чтобы я перестала трещать как сорока и дала вам поспать?
Он легонько дернул ее за волосы.
– Я серьезно. Сейчас объясню, что в действительности заставило меня приехать в Боуэн.
Судя по тону, он не собирался обмениваться колкостями.
– Простите. И о чем вы думали?
– Я хотел бы получить то, что есть у вас.
– Вот как?
– Я увидел в вас то, что имел когда-то, в самом начале, но потом потерял по дороге. И это меня ничуть не волновало до той минуты, как мы встретились. Вы заставили меня пытаться вновь найти это… если такое возможно.
– И что же вы увидели?
– Страсть.
– Страсть к работе? – не поняла она.
– Страстное желание изменить что-то к лучшему.
– Но я не собиралась переворачивать мир, – немного подумав, ответила Мишель. – Всего лишь надеялась, что сумею усовершенствовать его маленький уголок.
Она встала на колени и повернулась лицом к нему.
– А вы? По-вашему, вы ничего не делаете, чтобы изменить что-то к лучшему?
– Делаю, разумеется, – спокойно ответил он. – Просто потерял энтузиазм и интерес к работе. Понять не могу, что со мной неладно. Те люди, которых я сажаю… они размножаются, как тараканы. Стоит схватить одного, как на его месте появляются трое. Это сильно раздражает.
– Думаю, у вас просто кризис. Вы слишком переутомились. С тех пор как умерла ваша жена, трудитесь без отдыха и не позволяете себе расслабиться.
– Откуда вы знаете?
– Сами сказали, что любите работать руками, вырезать и клеить различные поделки, но за четыре года так и не нашли времени для своего хобби. Иными словами, с самой гибели вашей жены.
Судя по лицу, ему хотелось перебить ее, поэтому Мишель поспешила добавить:
– И рыбалка тоже. Вы объяснили, что увлекались рыбалкой, но говорили об этом в прошедшем времени. О, Тео, вы слишком долго себя наказывали. Пора немного отпустить вожжи.
Первым порывом Тео было сказать ей, что он приехал в Боуэн не за консультациями психоаналитика, и посоветовать оставить его в покое. Ее стрела вонзилась слишком близко к мишени, но все это он знал и без нее. Последние четыре года он бежал без остановки, чтобы не оставалось времени думать о неудавшейся попытке спасти жену. Целых четыре года сознание собственной вины жгло, как кислотой, отбирая энергию, волю к жизни, стремление к работе.
– Вам нужно отряхнуть прах былого и плыть по течению недели две, не меньше?
– То, что доктор прописал.
– Именно. Уверяю, вы словно заново на свет родитесь.
Она волновалась за него, это видно по глазам. Боже, что за чудо! Но что ему с этим делать? Похоже, он испытывает к ней гораздо более глубокие чувства, чем предполагал раньше.
– А если вы вернетесь в Бостон, то с совершенно новым мироощущением.
– Если?
– То есть когда вернетесь, – поправилась она.
Честно говоря, в эту минуту он не хотел думать ни о Бостоне, ни о работе, ни о будущем, что было совершенно не в его духе. Тео всегда был и оставался человеком, старающимся все разложить по полочкам и заранее распланировать свою жизнь. Но теперь ему было не до планов. Он хотел последовать совету Мишель. Отряхнуть прах былого и плыть по течению.
64 
